Такой же предатель, как мы

— Ты все рассказал?

— Наркобарону?

— Элоизе.

— Не все, — ответил Люк, сам не понимая, почему он это терпит.

— Ты покаялся только в том, что она и так уже знала или вот-вот должна была выяснить, — одобрительно сказал Гектор. — Это сошло за полное и честное признание. Я правильно угадал?

— Ну да.

— Я не то чтобы лезу не в свое дело, Люк, старина. И никого не осуждаю. Просто расставляю точки. В старые добрые времена мы неплохо вместе развлекались. Я в курсе, что ты чертовски хорошо работаешь — именно поэтому ты здесь. Что скажешь? В общем и целом? Письмо, которое у тебя в руках…

— В общем, я слегка озадачен.

— Чем конкретно?

— Для начала — почему такая срочность? Ну ладно, назначение в силе «с сего момента». Но ведь это же чистая синекура.

— Твоей группе необязательно существовать. Все абсолютно ясно изложено. У нас в карманах ветер свищет, шеф идет в казначейство с протянутой рукой клянчить деньги. Казначейство упирается: «Ничем не можем вам помочь, мы разорены. Тяните деньги с тех придурков, которые наживаются за ваш счет». По-моему, расклад вполне толковый, учитывая ситуацию.

— Несомненно, хорошая идея, — живо отозвался Люк, впервые со времен своего бесславного возвращения в Англию по-настоящему растерянный.

— Если чего не нравится, можешь высказаться. Поверь, второго шанса не будет.

— Расклад что надо, честно. Я очень тебе благодарен, Гектор. Спасибо, что вспомнил обо мне. Спасибо за помощь.

— Королева кадров, дай ей Бог здоровья, намерена выделить тебе отдельный кабинет. По соседству с финансовым отделом. Я не стану возражать. Это было бы невежливо. Но мой тебе совет — обходи их десятой дорогой. Финансистам неохота, чтобы ты лез в их дела, а мы не хотим, чтобы они лезли в наши. Правильно?

— Еще бы.

— Так или иначе, все равно ты не будешь там особо рассиживаться. Придется сновать туда-сюда, прочесывать Уайтхолл, докучать богачам из министерств. Заглядывай сюда пару раз в неделю, сообщай мне об успехах, отчитывайся в расходах — вот твоя задача. Годится?

— Не совсем.

— Почему?

— Во-первых, для начала — почему ты пригласил меня сюда? Отчего не прислал письмо или не позвонил по внутренней связи?

Гектор всегда плохо воспринимал критику — Люк об этом помнил.

— Ну ладно, черт возьми. Предположим, я прислал мейл. Или позвонил, хрен с тобой. Тогда ты бы согласился принять это предложение как есть, скажи на милость?

В сознании Люка с запозданием возник иной, куда более воодушевляющий сценарий.

— Если ты хочешь знать, согласился бы я — чисто теоретически — на этот вариант, как он изложен в письме, я отвечу «да». Если ты хочешь знать — опять же, теоретически, — почуял бы я подвох, если бы обнаружил это письмо на своем рабочем столе или в электронной почте, я скажу «нет, не почуял бы».

— Слово скаута?

— Честное слово.

Их прервал шум — кто-то яростно дергал дверную ручку, потом принялся сердито стучать. Гектор, с усталым «да провались ты», жестом велел Люку спрятаться за стеллажами, отпер дверь и выглянул.

— Прости, старик, боюсь, не сегодня, — услышал Люк. — Незапланированный учет. Обычный бардак. Члены клуба берут книги и забывают расписаться. Надеюсь, ты не из таких. Загляни в пятницу… Впервые в жизни благодарен за то, что меня избрали почетным, мать их, клубным библиотекарем, — продолжал Гектор, даже не потрудившись понизить голос. Он запер дверь. — Можешь выходить. А если ты вдруг счел меня главой террористического заговора, лучше прочитай вот это, верни мне, и я его проглочу.

Конверт был бледно-голубой и подозрительно плотный, с рельефным изображением льва и единорога. Внутри лежал голубой же листок бумаги, небольшого формата, с пышной шапкой: «Из управления секретариата».

Уважаемый Люк. Уведомляю вас, что частный разговор, который вы ведете с нашим общим коллегой за ланчем в клубе, происходит с моего неофициального одобрения.

Крошечная подпись, как будто выведенная под дулом пистолета: Уильям Дж. Мэтлок (глава секретариата), больше известный как Билли-Бой Мэтлок — или же Билли Бык, если вы относитесь к лагерю его недоброжелателей, — самый давний и непримиримый борец с внутренними конфликтами, левая рука шефа.

— Сплошное дерьмо, но чего еще ждать от засранца? — заметил Гектор, пряча письмо в конверт, а конверт — во внутренний карман потрепанного спортивного пиджака. — Они понимают, что я прав, им это не нравится, и они не знают, как быть, если моя правота подтвердится. Не хотят, чтоб я мутил воду здесь, — и не хотят, чтоб я мутил ее на стороне. Запереть меня и заткнуть рот — единственный выход, но я, разумеется, не скажу за это спасибо. Ты, по общему мнению, тоже из непокорных — жаль, что тебя не съели тигры, или кто там у них водится.

— В основном насекомые.

— А пиявки?

— Тоже.

— Не маячь. Садись.