Такой же предатель, как мы

Четвертый, и последний, участник беседы даже на расплывчатом увеличенном снимке представляет собой квинтэссенцию великосветского лоска. Идеально скроенный белый смокинг. Элегантная черная окантовка лацканов. Он театрально встряхивает гривой серебристо-седых волос. Знаменитый дирижер? Известный метрдотель? Указательный палец с кольцом, воздетый в знак шутливого предостережения, изящен, как у женщины. Левая рука легко, по-дружески покоится на плече будущего министра. На гофрированной манишке — мальтийский крест.

Что? Мальтийский крест? Неужели перед ними — рыцарь Мальтийского ордена? Или это награда за храбрость? Или он просто купил крест в подарок самому себе? Люк и Ивонн долго и мучительно об этом раздумывали в предрассветные часы. Нет, решили они. Он просто его украл.

«Синьор Эмилио дель Оро, гражданин итальянской Швейцарии, проживает в Лугано», — гласит субтитр, на сей раз написанный Люком. Гектор строго-настрого велел придерживаться нейтральных формулировок. «Международный светский лев, коннозаводчик, влиятельная фигура в Кремле».

И вновь Гектор ступает на авансцену:

— Насколько нам известно, его настоящее имя Станислав Аурос. Поляк армянского происхождения, с турецкими предками, самоучка, невероятно умен. В настоящее время — мажордом Князя, мастер на все руки, посредник, советник по социальным вопросам, зиц-председатель. — Не делая паузы и не меняя тона, он предлагает: — Билли, почему бы тебе не продолжить? Ты знаешь о нем больше, чем я.

Можно ли перехитрить Мэтлока? Видимо, нет, поскольку тот отвечает не задумываясь:

— Боюсь, я тебя не вполне понимаю, Гектор. Будь так любезен, напомни.

Гектор не прочь. Он заметно оживляется.

— Наше недавнее детство, Билли. Летний день, если не ошибаюсь. Я был главой пражского отдела, ты командовал оперативниками в Лондоне. Ты поручил мне подбросить пятьдесят тысяч американских долларов, мелкими банкнотами, в багажник белого «мерседеса». Глухой ночью, без лишних вопросов. Кстати, в те времена владельца «мерседеса» звали не Станислав Аурос, а месье Фабиан Лазар. Он, впрочем, даже не удосужился нас поблагодарить. Не знаю, как он заработал эти деньги, но ты-то, несомненно, в курсе. В те дни он резво прокладывал себе путь наверх. Крал произведения искусства, в основном в Ираке. Вытягивал у богатых жительниц Женевы мужнины заначки. Продавал дипломатическое грязное белье тому, кто больше заплатит. Возможно, как раз это мы у него и покупали. Что скажешь?

— Я не вел никаких дел ни со Станиславом, ни с Фабианом, Гектор. Ни с мистером дель Оро, или как там он себя называет. Мне он информацию не поставлял. Те пятьдесят штук я сам, как и ты, отправлял ему по приказу.

— По чьему же?

— Моего предшественника. И можно не устраивать мне допросов? Это ты передо мной отчитываешься, не забывай. Моим предшественником, Гектор, был — и останется вплоть до моей отставки, если уж на то пошло — Обри Лонгриг. И не говори, что ты забыл Обри Лонгрига, иначе я решу, что доктор Альцгеймер нанес тебе несвоевременный визит. Обри был умен как сто чертей, хоть и покинул нас несколько раньше срока. Правда, время от времени он переступал черту, в точности как ты.

Лучшей защитой Мэтлок считает нападение, вспоминается Люку.

— И поверь мне, Гектор, — распаляется он, — если моему предшественнику Обри Лонгригу требовалось заплатить пятьдесят штук своему человеку и если он, выполняя условия некоего частного соглашения, попросил меня сделать это от своего имени, поскольку сам в тот момент собирался покинуть контору ради служения высшим целям — а именно так все и было, — не хватало мне только заявить: «Погоди-ка, Обри, пока я получу специальное разрешение и проверю твою историю». Как думаешь? С Обри такие номера не проходили! Учитывая его шуры-муры с шефом за закрытыми дверями — какой псих стал бы ему перечить?

В голосе Гектора наконец звучит знакомая сталь:

— Что ж, почему бы нам не посмотреть на нынешнего Обри? Вот он — парламентский замминистра, депутат от одного из самых захудалых избирательных округов, рьяный защитник женских прав, бесценный консультант министра обороны по вопросам поставок оружия, а также… — он щелкает пальцами и хмурится, как будто и в самом деле забыл, — что он еще такое, Люк?

Мигом уловив намек, Люк жизнерадостно чирикает:

— Официальный председатель нового парламентского подкомитета по вопросам банковской этики.

— И вряд ли он полностью порвал все связи с нашим учреждением, я полагаю, — полувопросительно произносит Гектор.

— Вряд ли, — соглашается Люк, хоть и не понимает, отчего это Гектор обращается к нему как к компетентному лицу.

Ничего удивительного, что даже удалившиеся от дел шпионы не любят, когда их фотографируют, размышлял Люк. Возможно, нас терзает тайный страх, что Великая стена, заслоняющая нашу истинную сущность, рухнет, как только на нее наведут объектив.