Такой знакомый незнакомец

Но ничто не срабатывало. Он разочаровывал их, начиная с того самого момента, когда объявил о своем решении вступить в детскую спортивную лигу, вместо того чтобы проводить каникулы в летнем лагере, с сыновьями коллег его родителей — достойными, правильными, послушными.

— Может, мне выйти, и мы начнем все сначала?

Синди засмеялась, и это снова напомнило ему о том, как она опасна, опасны се вид, ее быстрая улыбка, этот ее хрипловатый смех. Ее привычка насвистывать во время работы, ее аромат, то, какой она была на вкус, ее образ мыслей. Хитч не знал, во что это все складывалось, но он знал, что для человека, который избегал близких отношений личного характера, она представляла опасность. Имея перед глазами пример супружеского «счастья» своих родителей, учитывая, что более половины его друзей разводились хотя бы по одному разу, он не собирался оказываться в той же самой ловушке.

— Кажется, ты сказала, что ужин готов? Я быстро умоюсь, переоденусь, и мы поужинаем вместе, хорошо?

Она просияла, словно он преподнес ей рождественский подарок.

Хитч вернулся через пять минут. Его лицо и руки были влажными, волосы аккуратно причесаны. На нем были старые брюки защитного цвета и черная трикотажная рубашка. Он тоже был босиком. Он понимал, что у нее было немного вещей, если, как он подозревал, один из этих тяжелых мешков был полностью забит шляпами.

Она надела джинсовую юбку и желтую хлопчатобумажную рубашку, слегка тронула помадой губы, но выглядела подростком, и это заставило его почувствовать вину за свои греховные мысли.

Мясо было необыкновенно вкусным, о чем он ей и сказал. Она улыбнулась и положила на его тарелку новую порцию.

— Так, значит, — сказал он, — ты говоришь, что нашла сегодня несколько подходящих вариантов?

— Два, — ответила она. — Я имею в виду работу. Что касается сдаваемых комнат, я решила, что проверю несколько адресов вместе с тобой, хорошо?

— Правильная мысль. Но сначала займемся работой, проверим несколько вариантов, а потом уже подумаем о жилье. Согласна?

После недолгих колебаний она кивнула. Неожиданно он подумал, что не так-то легко, как ему казалось, прочесть ее мысли. Да, эта девушка имела свое собственное мнение, которое не укладывалось в схему.

Они перешли в гостиную, оставив пока посуду на столе. Синди возражала, Хитч настоял. Он положил руку ей на спину, когда подталкивал к двери, и немедленно пожалел об этом. Не было и намека на сексуальность в ее одежде, но она сама излучала сверхсексуальность…

Нежная было то слово, которое первым пришло ему в голову. Сквозь накрахмаленную хлопчатобумажную рубашку и то, что было надето под ней, он ощутил ее тело, теплое, нежное и сильное. И ему захотелось большего, чем дотронуться до ее спины. Вот это и было еще одной причиной удалить ее из его жизни как можно скорее. На безопасном расстоянии они, возможно, даже смогут оставаться друзьями. Или не смогут? Теперь он был не слишком уверен, что существует такое понятие, как безопасное расстояние, когда это касалось Синди.

Глава 8

Не надо иметь большой опыт, чтобы понять — они не смогут так жить, призналась себе Синди на следующее утро. Она закрыла за Хитчем дверь. Его запах, мужской и неимоверно притягательный, вынудил се выкинуть из головы все неуместные мысли, оставить одну: она должна немедленно найти хорошо оплачиваемую работу и переехать на свою квартиру, пока еще не слишком поздно. Даже для себя самой она не осмелилась бы определить это «не слишком поздно». Может, ей пойти в комитет поддержки женщин и вверить себя их опеке? Нечто подобное должно существовать в таком большом городе, как Ричмонд.

«Помогите, пожалуйста, — попросит она. — Я по уши влюблена в парня, в доме которого живу, и если мне не помогут, боюсь, я брошусь ему на шею!» Ему это не нужно, и он, как истинный джентльмен, из вежливости откажется, а она так и уйдет в могилу непорочной, потому что никакой другой мужчина ей не нужен.

Обычно, находясь в таком взвинченном состоянии, она вытаскивала все свои журналы мод сороковых годов с их замечательными шляпами и делала эскизы. Но ей пришлось оставить журналы вместе с коллекцией нарисованных художником Гибсоном женских головок, потому что самая большая тяжесть — это бумаги.

Опустив плечи, Синди уже не впервые задумалась о том, почему не родилась на свет с каким-то обычным устремлением… ну, например, стать музыкантом? Она не пела, не владела никаким музыкальным инструментом, но умела артистично свистеть. И это все ее таланты.

Хитч был прав. Никто не носил больше таких шляп, которые она любила. Надо ждать, пока пройдет несколько следующих циклов моды и большие, яркие, женственные шляпы снова станут популярными.

Проблема была в том, что стать модельером шляп было не просто желанием Синди, это было ее призванием. Первая подаренная ей кукла была из дешевого магазинчика, но у Фелиции — Синди назвала свою куклу в честь любимой учительницы из воскресной школы, — у Фелиции было больше шляп, чем у Барби, которая, при всей ее изысканности, и мечтать о таком не могла.