Такова шпионская жизнь

Тамар взяла его за плечи двумя руками и повернула лицом к себе: — Тебе сколько лет, 18? А мне 27, я люблю твоего папу и буду твоей мамой… если разрешишь.

— Ты про развод…

— Нет, нет, про развод я уже всё поняла. Что бы мы сейчас не решили, выборы эти Роберт проиграл, а я и рада. Я про тебя и про себя: будет трудно привыкнуть, что у меня такой взрослый сын.

— Ты красивая… И добрая…

Тамар-шпионка вздрогнула: «Хорошо, что он ничего не знает… А если узнает, что тогда будет?»

* * *

Выборы прошли спокойно. Все опросы общественного мнения попали пальцем в небо, как это часто бывает. Выбрали немолодую женщину, мать четверых детей и уже бабушку. Получилось более чем хорошо: «Спокойной стране спокойный, уравновешенный президент». Мудрая бабушка на второй день после выборов предложила Роберту пост премьер-министра. Роберт поблагодарил и сказал, что сначала должен посоветоваться со своей будущей женой.

— Это та, из-за которой вы проиграли? — улыбнулась мудрая женщина.

— Это та, которую я выиграл, — ответил Роберт.

— Тогда приходите с положительным ответом вдвоем.

— А если я скажу «нет»?

— Значит я ничего не понимаю в людях и мне пора на пенсию. До свидания, Роберт.

17

Две молоденкие «ваши», кругленькая блондинка Лиза и крепенькая шатенка Катя, сидят на берегу озера. Пасмурно и прохладно, купаться не хочется. Лола и Генрих куда-то уехали, Дуду стоит с мольбертом наподалеку и рисует, кусая губы и поглядывая на своих подружек. Бешено крутя хвостом, прибежала знакомая лохматая собачонка, поздоровалась с Дуду, выпросила немножко ласки у девушек и, всё также крутя хвостом, убежала по своим делам.

— Я беременная, — буднично сказала Лиза.

— Ты уверена? — спокойно спрашивает Катя, не меняя ни взгляда, ни позы.

— Конечно… С первого дня… С первой ночи…

Катя лениво облокотилась на локоть и повернулась к блондинке.

— Я тоже.

Небольшое удивление на лице Лизы. Катя смеется:

— Тоже с первого раза.

— Что будем делать?

Катя спокойно пожимает плечами: — Рожать.

— А он? — весело спрашивает Лиза. Катя смеется:

— Увидит — сам решит.

— А мы, как мы жить будем?

— Не знаю, еще долго, не хочется думать… Хорошо, правда?

Лиза подумала и закивала головой:

— Хорошо будем жить, к маме моей поедем.

— Вдвоем? — улыбается Катя.

— Конечно. Но если он захочет — и его с собой возьмём.

Помолчали, посмотрели на молочно-серое небо, вздохнули. Катя сказала:

— Мне его очень жалко. Он был такой неловкий, как будто я у него первая.

— Я думаю, так оно и есть. Мы у него первые, — лениво согласилась пухленькая Лиза.

— А где мама живет? — спросила Катя и не поверила ответу Лизы. — Где, где? Так это же…

— Ну да, — сказала Лиза. — Там у нее небольшой замок.

— Что значит «небольшой»?

— Значит, что большой, папин — рядом.

Катя перестала улыбаться. Она ничего не понимала:

— А почему рядом?

— А там папа живет с другой мамой, 5 дней в неделю, когда он работает. А на субботу и воскресенье приходит в малый замок. Только не спрашивай, что он делает. Саму скажу, что знаю: он делает деньги.

— Фальшивомонетчик? — смеется шатенка.

— Нет, что ты. Он — джентлемен. Он «делает деньги из денег и на деньгах» — это он сам так говорит.

— А про двух мам можно?

— Конечно. Я их люблю.

— Ты что, приемная?

— Нет, просто они никому не говорят правду. Даже папа не знает.

— Что папа не знает, ты говоришь загадками, я ничего не понимаю.

— Так я и сама знаю только, что они обе спали с папой, одновременно забеременели от него и одновременно, в один день родили двух девочек. Только одна родилась мертвой, а другая — это я. Правду знала только акушерка, но папа купил ей домик около нас в подарок за молчание. А я похожа на папу. Поняла?

— Две мамы — это замечательно. Больше детей у них не было?

— Кажется, не было. Папа считается холостым, а я записана в документы обеих мам.

— А в шпионы то зачем пошла?

— А ты? — обе хохочут. Потом Лиза тихо говорит:

— Можно сделать анализ на ДНК и узнать, кто из них… Только я не хочу, они не хотят и папа не разрешает. Две мамы — это хорошо. Знаешь, у них кроме папы не было других мужчин. И они не лесбиянки.

— Странно. Я ведь тоже люблю Лизу — подругу Дуду, моего Дуду, нашего Дуду. А не Лизу — женщину.

А Дуду поглядывал на своих девочек и никак не мог понять, кто он: их общий ребенок, друг, брат. Бойфрендом или мужем не мог себя представить. Скорее всего избалованный и любимый младший брат. Он сам никогда не ходил к ним ночью, всегда приходила одна из них и ни разу — обе вместе. Днем Дуду прекрасно различал их, и не только по внешности. Ночью они сливались в единый образ, так что Дуду в минуту близости никогда не называл их по имени. Только любимая, дорогая, моя хорошая. И не потому, что боялся ошибиться, он даже не думал об этом — он так чувствовал. И всем было очень хорошо.

18