Такова торпедная жизнь

— Так вот, напоминаю, три составные части марксизма — это философия, политэкономия и научный коммунизм. Ясно?

— Да, конечно, вспомнил. Триада.

— В теории эксплуатации оружия тоже триада: строительство баз, высокий уровень подготовки кадров, авторитет службы и начальника. Так что можешь догадаться, что по двум составляющим этого учения с вами, камчадалами, проводятся в настоящее время предметные занятия с показом.

— Понял теперь. Надоело мне здесь все. Смешно сказать, я скучаю здесь порой по автобусу. По тому, как удается вам по утрам проникнуть в автобус или просунуть в него часть своего тела, постепенно превращаясь из висящего в стоящего или, наконец, в сидящего пассажира. Как кондукторша мигом обзовет всех передом, серединой или задом, обилеченными или нет. Это же чудо: «Перед! Передавайте деньги на билеты, мне к вам не пролезть, у меня весь зад не обилечен!» А здесь тишина. До звона в ушах. Мы с женой решили отслужить положенное, и на Запад — по замене. Других путей нет.

— А в академию?

— Глаза здорово подсели. Медицина не пропустит. Планирую перевестись в Большую Ижору — писать технологические процессы. Через год-другой завершится строительство КРС в Завойко, поближе к Петропавловску…

Два дня Виктор с Германом занимались контрольной балансировкой взрывателей, охлаждая и грея аппаратуру. Составили отчет о проделанной научной работе и, тепло попрощавшись, расстались, не подозревая, что на много лет…

Удивившись, что к Бродскому с утра нет обычной очереди, Лебедев приоткрыл дверь и попросил разрешения доложить. В голове сложился план доклада героических дел в злополучной Богатыревке.

— Входите! Вам кто разрешил проматывать командировочные средства Управления? Андреев с Молчановым давно уже здесь, а он «выбивает» командировочные на Камчатке, живя у друга.

Лебедев еще имел слабое представление о лимитах, выделяемых Управлению на командировки, и не сразу сообразил, в чем суть вопроса. Неожиданно суровый тон и тяжелый взгляд начальника напрочь лишили его способности мыслить. Промямлив что-то о микровольтах, минутах и секундах, он поспешил получить разрешение выйти. На выходе его встретил Володя Махов, дежурный по Управлению.

— Ну, как он? Отошел?

— Не понял.

— На Эгершельде коллективная пьянка передовиков соцсоревнования. Политработники обвинили шефа в плохой воспитательной работе. Испортили настроение. Все обходят кабинет, а тебя понесло.

— Что же ты не остановил?

— Молодым везде у нас дорога. Ты выглядел, как Ньютон под яблоней или Архимед в ванне. Учись впредь без разведки к начальству не лезть.

Молчанов посмотрел на Лебедева сочувственно.

— Иди в секретную часть. Возьми дело с приказами Комфлота, подбери аналог и пиши проект приказа по Предиту. Ему НСС, остальных виновных наказать властью Командующего флотилией. У него полно было новейших элементов. Лично нашел. Все ясно?

— Никогда не писал проектов приказов, не умею.

— Научишься. Когда первый раз петушился, помощи не просил? Разберешься. Времени тебе один час и обеденный перерыв.

— Да там не только дело в новых элементах. Там есть научный аспект.

— О научном аспекте доложишь в другой раз…

Дней через десять Лебедев почувствовал себя реабилитированным. Научный отчет о балансировке взрывателей противолодочных торпед после прочтения Бродский направил ему непосредственно. Значит, читал. К отчету Герман приложил доклад о необходимости срочной замены элементов 17С на аккумуляторную батарею и отправил все в Минно-торпедный институт за подписью Андреева. Получилось так, что через год-полтора оба вопроса благополучно решились.

Спустя много лет, будучи уже сотрудником Минно-торпедного института, Лебедев поинтересовался судьбой доклада с предложениями у сотрудников, к которым мог попасть тот документ. Лидия Прохоровна Парфенова о предложении с Тихоокеанского флота по балансировке НВ торпед сказала: «Что-то, помню, было, но мы тогда этот вопрос уже решили по торпеде САЭТ–60, потому и ничего не ответили вам». Илья Маркович Экелов в те далекие времена был начальником отдела систем самонаведения:

— Элементы 17С были временным явлением. Аккумулятор 6КНГЦ–2С находился в разработке и после испытаний был немедленно направлен на флоты. О предложении не помню.

Лебедев был разочарован. Он считал, что решение этих вопросов является исключительно их с Виктором Шевченко заслугой и потому подробно рассказал Илье Марковичу о той злополучной эпопее.

— Вы нас явно недооценили. Но это свойственно молодежи. Во врагов народа не зачислили?

— Во врагов — нет, а в разряд дураков возвели.