Такса миссис Хадсон

Через полминуты я уже сидела возле миссис Хадсон и внимательно слушала — Басина начала рассказывать. Доктора Ватсона с нами не было — он еще не вернулся после дневных визитов. Я пару раз умильно посмотрела на Холмса, слегка поскулила — и получила свой миндальный бисквит. И еще позволила Басине погладить себя по спинке — чтобы не боялась меня и окончательно успокоилась. Таким образом, в нашей комнате воцарилась добрая, доверительная атмосфера, располагающая к неспешной дружеской беседе.

Басина говорила спокойным, тихим голосом, медленно, иногда замолкая на минуту-другую. Однако, как я поняла, не потому, что плохо знает английский язык, вовсе нет, а потому, что эти воспоминания причиняли ей боль.

— Однажды к нам в фургон пришли чужие, неприятные люди, — рассказывала девочка, — и стали убеждать папу принять участие в одном деле… Нужно было залезть в музей и выкрасть украшения царицы Нефед. Они стоили очень дорого… Обещали нам за это много денег, а мы очень в них нуждаемся — чтобы вернуться обратно в Египет. Заработать на билеты у папы никак не получается. Этим людям требовался худой, ловкий мальчик, циркач — такой, как я, вот и обратились к нам. Они же не знали, что я девочка, папа при людях всегда называл меня Азимом! В конце концов отец согласился — иначе нам домой никогда не попасть, и уговорил меня. Мне объяснили, что надо сделать: как забраться в воздуховод, снять решетку, разрезать стекло алмазом и что именно взять…

Позапрошлой ночью папа подвез меня к музею и помог забраться наверх. Я влезла в воздуховод и долго ползла по нему, а затем увидела решетку и сняла ее — как мне объяснили. Это оказалось совсем несложно. Потом я спустилась вниз по шторе и подошла к витринам, стоящим у стены. Мне сказали, что открывать их ни в коем случае нельзя, нужно лишь осторожно разрезать стекло алмазом. Что я и сделала. Я достала украшения и сложила их в два мешочка, которые мне передал папа. Затем забралась обратно в дыру и поползла назад. На улице я отдала оба мешочка папе, и он похвалил меня, сказал, что я очень храбрая и умная девочка, все сделала правильно. Затем мы вернулись в наш фургон. Было поздно, и никто нас не видел…

А утром к нам снова пришли те неприятные люди, и папа отдал им один мешочек, второй же еще ночью отнес куда-то и спрятал. Куда, я не знаю, спала в это время. Я ведь так переволновалась и так устала!

Я решила, что все на этом закончилось, но вчера ночью снова пришел один из этих страшных людей и стал требовать у папы остальные украшения. Они долго спорили, папа не хотел отдавать, и тогда этот человек ударил его ножом. Я в это время сидела под цирковыми костюмами — папа успел накрыть меня, но все слышала. Мне было очень страшно, особенно когда стали стрелять… Я заметила, что папа ранен, хотела помочь ему, но он сказал, что мне нужно спрятаться и никому не показываться, особенно — полиции. И что меня будут искать плохие люди, а потому их тоже следует опасаться. Мне удалось незаметно вылезти в окно и забраться в клетку к Симону, нашему цирковому льву. Я знала, что он мне ничего плохого не сделает, ведь до этого я часто кормила его и чистила клетку, а мистер Хальве, хозяин и дрессировщик, платил мне за это. Там, в этом домике, всегда тепло, можно прятаться долго… Я хотела просидеть у Симона до тех пор, пока не вернется папа, но очень испугалась, когда ваша собачка начала на меня лаять. Вот и выскочила наружу, решила: а вдруг она меня укусит?

— Что ты, Басина, — ласково улыбнулась миссис Хадсон, — наша Альма — умница и красавица, кусает только злых людей. Так ведь, девочка моя?

Я согласно тявкнула и усердно завиляла хвостом, демонстрируя полное свое дружелюбие. И даже подсела к девочке поближе — чтобы та могла меня еще раз погладить. Это ее успокоит.

— Я ужасная трусиха! — тихо призналась Басина. — Испугалась такой замечательной собачки! А все из-за того, что этот страшный человек, который ударил папу ножом, хотел зарезать меня тоже. Он прямо так и сказал: «Убью твоего сына, если не отдашь украшения!»

Девочка замолчала — от волнения не могла больше говорить. Холмс подождал немного, затем спросил:

— Скажи, Басина: все-таки где твой папа спрятал свой мешочек?

— Не знаю, — тихо вздохнула девочка и опустила глаза. — Отнес куда-то ночью, я не видела. У нас в домике его точно нет.

— Верно, — согласился Шерлок, — люди Лестрейда тщательно обыскали ваш фургончик, все стенки простукали, пол и даже крышу. Но ничего интересного не нашли.

Шерлок достал кисет с табаком, набил свою любимую вересковую трубку и не спеша закурил. И глубоко о чем-то задумался — его взгляд стал рассеянным, устремленным куда-то вдаль.

— Скажите, сэр, мой папа умирает? — взволнованно спросила Басина и подняла на Шерлока глаза, полные слез.