Такса судьбы

– Катя, ты гений. Ты хоть понимаешь, что это все можно сделать по-настоящему? Купить автомобиль скорой помощи на базе Ford Transit. В нём же поставить операционный стол, освещение. Электричество от двигателя.

– Леш, ты мечтатель. Не знаю, сколько стоит Форд Транзит, но у меня пока таких денег не предвидится.

У Алексея загорелись глаза, мысленно он уже строил планы и расчеты. Он улыбнулся, глядя на Катю:

– Я мечтатель, а ты моя муза. Сам бы я до такого не додумался. А деньги – ну, это просто деньги. Будем решать вопрос. Так, давай быстренько вернем твою бормашинку на место.

Катя позвонила Ольге Михайловне, чтобы та пустила их с черного хода. Леша водрузил машинку на место и, отдышавшись, сказал:

– Катя, может быть, сходим куда-нибудь? Давай я позвоню завтра!

Девушка не нашлась, что ответить, и только кивнула. Она хотела забрать свою таксу из ординаторской, поехать домой и наконец-то поспать. Внезапно в коридоре ее окликнул начальник:

– Екатерина Андреевна! Я закрывал глаза на то, что вы являетесь на работу со своей собакой. Теперь вы вообразили, что казенное оборудование является вашей собственностью, и его можно брать для личных целей?

Катя побледнела. Она понимала, что кто-то сдал её начальству, но чего ради?

– Геннадий Владимирович, я сейчас всё объясню, я…

Из операционной выплыла Ольга Михайловна. Несмотря на свои внушительные габариты, женщина двигалась на удивление плавно, словно плыла над полом.

– Это кто тут мою девочку обижает? – прогромыхала она на весь коридор.

У Геннадия Владимировича покраснели кончики ушей. Он работал на станции три года, а Ольга Михайловна – добрых двадцать шесть лет. Начальник уважал и даже слегка побаивался внушительного вида женщину-хирурга, но отступать не собирался:

– Ольга Михайловна, это беспредел! Екатерина Андреевна вынесла со станции казённое оборудование, а это не что иное, как хищение, и..

– Значит так! Не спеши головы рубить, Катюша ни при чём! Это я её послала в мастерскую компрессор у машинки починить. За свой, прошу заметить, счет! И она поехала, хотя на ногах после суток еле стоит!

– Что за ремонт, о чем вообще речь? Мне сказали…

– Я восемь месяцев назад писала докладную записку о том, что бормашинка неисправна! Куда вы ее засунули, мне не известно. Я что, пальцем должна животных лечить?!

Ольга Михайловна распалялась все больше, надвигаясь на худощавого Геннадия, и тот не выдержал:

– Если дело обстоит именно так, я не буду накладывать на Дубровскую никаких взысканий! Но и прибавки к премии пусть не ждет. В следующий раз просто подойдите ко мне, решим вопрос. Я тоже человек, в конце концов, и понимаю, что наша государственная машина несколько неповоротлива…

Но Ольгу Михайловну было уже не остановить, как паровоз, несущийся под откос:

– А тендер! Дерьмо ваш тендер, вот что это такое! А уборщицу вы когда новую наймете, Альфия уже год без отпуска пашет! Заняться нечем, как за хирургией присматривать!! У меня тут и так порядок! Медикаменты в аптеку закупите и про бахилы не забудьте, тогда поговорим! Премию не ждать, да катала я ее на санках! Только и хватит премии вашей, что подтереться! Кстати, мы уже третий месяц на туалетную бумагу скидываемся!

Женщина шумно выдохнула и повернулась к Кате, которая мечтала только об одном – превратиться в соляной столб.

– Ну что застыла, пошли покурим. Да знаю я, что не куришь. Рядом постоишь.

На улице Катина защитница с наслаждением затянулась сигаретой и спросила:

– А этот выпендрежник, молодой Воронцов, у вас что, шуры-муры?

Катя отчаянно покраснела и замахала рукой, то ли отгоняя дым, то ли яростно все отрицая:

– Ольга Михайловна, а вы откуда его знаете?

– Его не знаю, а с отцом его были знакомы. Мировой мужик был, правильный.

– Был?

– Год назад его не стало, сердце.

Катя вдруг задумалась, пытаясь переварить полученную информацию. Год назад, когда Леша куда-то пропал… Боже, а она переживала из-за того, что он не пришел в кафе.

– Ольга Михайловна, а зачем вы меня спасли? В смысле, спасибо вам огромное!

Женщина затушила окурок и хмыкнула:

– А затем же, зачем на приём тебя пропихнула. Нравишься ты мне. А спасибо не булькает, так что с тебя причитается. С зубом-то что?

– Пломбу поставила, – улыбнулась Катя, – уверена, что канал чист. Но если забеспокоит опять – удалю.

– Удалить никогда не поздно. А я знаю, кто Генке в уши напел. Ты на него не сердись, он мужик неплохой, его там сверху просто имеют регулярно, вот он на нас и отыгрывается.

– Откуда вы знаете?

– Ну, скажем так, предполагаю. Вика уже четвёртый год в ассистентах ходит, а ты через два уже ставку врача получила. Она тогда от зависти почернела вся. Катя, не высовывайся, а? Поработай спокойно, а если неймется – ищи место у частников, не баламуть воду.

– Спасибо, Олечка Михайловна! Я подумаю.

– Подумай. И таксу свою забери, эта тварь на кухне табуретку обглодала.

Дома на Катю навалилась вселенская усталость.

– Что-то многовато адреналина в моей жизни, – пробормотала девушка.