Такси!

Открытка с пожеланием удачи была на месте: «Не то чтобы ты в этом нуждался. Покажи им, ублюдкам, чего ты стоишь. С любовью, Марианна ххх».

В горке ничего – только бутылка виски «Лафроэйг», содержимого еще на три четверти. Я вытащила бутылку, отвинтила крышку. Глотнула и закашлялась – попало не в то горло, в нос шибануло торфяным привкусом. Отпила еще глоток, закрыла бутылку, вернула ее на место и захлопнула дверцу.

До чего же здесь чисто. На ковре ни пятнышка, на красно-коричневый диван-«честерфилд» будто никогда и не садились. Ни вороха газет, ни неоплаченных счетов – даже чашки с остатками кофе нет. На краю стола – телефон с автоответчиком. Я нажала кнопку, и отрывистый голос с американским акцентом объявил, что никаких сообщений нет.

Телевизора у Моргуна не было. Раньше я об этом не задумывалась, но это странно. Крэйг не настолько далек от культурной жизни и не настолько перегружен ею, чтобы не иметь телевизора. Единственный скомканный листок в корзине для бумаг оказался квитанцией из химчистки.

Я вошла в кухню. Чистый пустой стол. Ни крошек, ни запахов. Заглянула в ведро – только коробка из-под молока. В шкафах блестящие стальные кастрюли, белая керамическая посуда; ножи, вилки и ложки разложены по разным отделениям специального ящика. Сунулась в холодильник – салями в упаковке, нарезанный белый хлеб, горшочек оливкового масла и банка клубничного джема. Все. Да, Крэйг явно отдает предпочтение ресторанной пище…

Оставалась спальня. Комната, в которой мне доводилось спать с Крэйгом шесть или семь раз. Что-то побудило меня наклониться и понюхать одну из подушек на просторной двуспальной кровати.

– Bay!

Запах секса. Мысленно я перенеслась в тот грязный номер в саффолкской гостинице и словно опять чувствовала его руку на моей спине, его губы на моей шее. Я выпрямилась, отгоняя видение. Слишком сильное разочарование меня постигло…

Возле кровати стоял будильник, зеленью светились цифры. В гардеробе я обнаружила лишь три рубашки, три пары брюк и пиджак. В отделении для обуви – спортивные туфли. В одном ящике комода – боксерские шорты и носки, во втором – джинсы и две черные майки. Где остальные вещи? Другие ящики пустовали – и это было все, что я нашла в комнате. Где фехтовальное обмундирование? Не знай я ничего, могла бы решить, что квартира необитаемая. Это больше похоже на номер в гостинице, чем на обжитую спальню.

Господи, а ведь это и пришло мне в голову, когда я оказалась здесь впервые! Я думала, что эта квартира – ловушка, а сама я стала жертвой преступного замысла Крэйга и его сообщника Генри. Генри!

Жирный Генри и его розовая блевотина, капавшая мне на туфли, пока мы волокли его сюда от самой дороги. Жирный Генри, валявшийся в отрубе на кровати Крэйга и призывавший в слезах свою женушку!

Жирный Генри на заднем сиденье голубого «мерседеса», увозящего прочь моего милого Джоэла.

– Нашли свой инсулин? – спросил Терри, едва я вывалилась из лифта. – У вас такой ужасный вид.

Я протянула ему запасные ключи вместе с пятеркой:

– Вы не говорите мистеру Саммеру, что я у него побывала, а я не говорю вашему боссу, что вы меня туда пустили, идет?

Терри кивнул и выразительно посмотрел на бутылку «Лафроэйга» у меня в руке (я рассудила, что нуждаюсь в ней больше, чем Крэйг). Проигнорировав этот взгляд, я толкнула стеклянную дверь и вышла на улицу.

Запершись в кебе, я проверила, нет ли на голубом мобильнике сообщений от Джоэла. Ничего. Я набрала его номер и долго прислушивалась к безответным гудкам.

Для таких, как я, такси – занятие идеальное. Никто не знает, где ты, с кем ты и чем ты занята. Лондон представлялся мне разросшимися джунглями, где можно прятать друг от друга пятерых любовников да еще и устроить укромный уголок для себя самой.

Я никогда не верила в судьбу. Я могу ехать куда хочу, и я сама выбираю пункт назначения; я держу все под контролем, прокладывая путь по наобум застроенному городу и устанавливая свои собственные порядки. Хотя теперь я не была в этом так уверена… Из великой и безликой метрополии Лондон превратился в маленькую деревушку. Будто кто-то или что-то вмешивается в мою жизнь, сплетая в единое целое разрозненные нити.

Я попала на шоссе без перекрестков. Отсюда не выберешься.

Когда я уже потеряла надежду дозвониться до Джоэла, вдруг раздался щелчок – сняли трубку. От неожиданности я даже вскрикнула:

– Джоэл!

– Простите, кто говорит? – Женщина.

Господи, это же матушка Джоэла! При звуке ее голоса меня скрутило. Встречались мы лишь однажды, но это было незабываемо. Она заявилась к Джоэлу и застукала нас в постели – никогда и ниоткуда я еще не вылетала с такой скоростью.

– Привет, миссис Марш, это Кот. Вы меня знаете. Я подруга Джоэла.

– Да, я вас знаю! Где мой мальчик? – Голос у нее был перевозбужденный.

– Боюсь, что не смогу вам ответить, миссис Марш. Я не видела его уже пару дней. Что-нибудь не так?

– Не пускайте мне пыль в глаза, дамочка! Вы прекрасно знаете, где он, и вы сейчас же мне это скажете! – Она чуть не плакала.