Такси Блюз

Макс живо напоминал Шанти Деву. В позе буддийского мыслителя, он извергал коммерческие мысли, разумеется, не время в их жизненное продолжение.

Вы же понимаете, дабы создать все это и настроение в том числе, мне пришлось впасть в состояние персонажей. А что делать!

– Какие просторы и дороги здесь, в принципе, проходные.

– Вон три фуры.

– Как гусеницы.

– Нахлобучить предлагаешь?

– Да тут и без нас разбойников как говна.

– И что у них, карт-бланш?

– А ты как думал! Прикинь, пацаны, на этих просторах рекламные щиты ставить можно, – и Макс истомно зажмурился.

– Ага, ништяк ты сообразил, – подколол Борек. – Орлы все твои плакаты обделают, а рекламодатели тебе за эту пургу ноги выдернут. Какой идиот в этом влагалище свой бренд намажется раскручивать.

Все представили нелепо торчащие лозунги, призывающие потных аксакалов и беспардонных птиц вкладывать финансы в концерн МММ или приобретать биотуалеты по праздничным ценам в цеху по производству туалетных кабин, который расположен на территории завода по производству лифтов. А под рекламными банерами ползает безногий Макс. Ноги ему выдернули, как и пообещал Боря, и крутит динамо, вырабатывая электроэнергию для прожекторов, освещающих рекламный слоган.

– Короче, тему раскатали, дай вам начало, – злился Макс. Но волну смеха, накрывшую всех по новой, остановить было утопией.

– А прикинь, пацаны, – задыхаясь от веселья, продолжал паясничать в цвет Боря.

– Прикинь, размещать лучше рекламу у нас в лесу или тайге. Заблудился грибник, напоролся на поляну, а на ней щит пять на десять. «Гаражные ворота» или «Ювелирный салон Сливянка».

– Не-не, – на перебой стал предлагать Чика. – В тайге такая тема: «Шоп-туры в Грецию за шубами», «Летур – тур фирма».

– «Автомобильный альянс»!

– Потом станем рекламными монополистами. Чика за тайгой смотрящий. Некрас с Максом здесь в степи. Я акварекламой займусь. Заплывет рыбак в камыши, раздвинет их, а там как буек – курс доллара по данным ММВБ.

– Можно похоронные конторы под себя подмять. В обязалову, чтобы на крышках гробов рекламу размещали.

– Представляю: «Размещение вашей рекламы на бортах гробов» – дешево и эффективно. Пройдет какой-нибудь перец на погост и гордо так: «Вот на этой северной стороне кладбища все гробы с моей рекламой»!

– Эффекта гольц, зато какое самоуспокоение и значимость.

– А у кого денег мало, но реклама один хуй нужна, могут разместить в салоне гроба, на внутренней части крышки.

– А покойник не залупится?

– Вот вы исполняете. Гоните, как семь удавов, – попытался прервать цепочку бреда и кощунства Максим.

– Слышь, ну ты же сам предложил.

– А вы раскачали. Скажите хуйню и ржете над собой же.

– Нашелся правильный.

– Иди, динаму крути, энергию вырабатывай.

– Какую?

– Чтобы прожектора рекламу освещали. Вон она там, где ноги твои оборванные валяются.

– Во, дебилы! У нас телки там, в палатки валятся, ебать, что, никто не будет?

– Пусть они тебя к работе донесут, а то пока доползешь.

Низкое казахское небо вздрагивало от приезжего гогота. Редкие перистые облака не понимая, пожимали седыми от перхоти плечами.

– Хорош одно и тоже, над собою приколись.

Макс уже сто семьдесят шесть раз пожалел о слабости высказать свою неудачную мысль.

Волна эмоций как накатила, так и моментально ушла куда-то в сторону, обнажая берег. Воцарился штиль. Все дружно затупили.

– Может, еще приколотим костыль?

– Гонишь, что отпустило?

– Не знаю.

– Иди, вдуй самке, та губастая, видел, какие флюиды засылала.

Некрас, словно опомнившись, вынырнул из астрала и бодро рванул в шатер на подушки. Сграбастав большеротую, он стал похожим на Стаханова со своим молотом. Сергей зациклился, как это и происходит по накурке, на идее кончить в рот. Он, словно, ломал два ряда берлинской стены, запихивая свой имплантант в пышный и мокрый рот некрасивой проститутки. Она сначала чуть не задохнулась, потом поперхнулась, а когда Некрас подернулся, как подстреленный, и замотал в стороны тазом, девушка чуть не захлебнулась. Потом наложница выбежала за юрту, и там ее два раза вырвало.

– Ты, что, без презерватива к ней макал?

– А что? – пожал ушами Некрас…

По приезду домой у него потекло с конца, как весною с крыши.

Обратно собирались ехать поездом, но по определенным обстоятельствам остались еще на сутки, но уже в гостинице города Петропавловск, до коего добрались на такси. В такси даже скрипело радио, и какая-то попсовая певица давала интервью. Она рассказывала: «Первый день мы снимали клип всю ночь».

Казахский степной «Агролан» (рай) оставался за спиной. В Петропавловске зарождались намеки на цивилизацию, а точнее на то, что от нее успело остаться в постперестроечный вязкий обворованный период. В гостинице разместились в двух номерах.

– Супер-пупер. Даже вода горячая.

– А тараканы ходят в плюшевых тапочках, вон как тихо пробирается к розетке.

– Наверное, это из администрации «отеля».

– Отеля! Круто, мать его!

– Надо телок заказать.

– Не хватило?

– А чего творить будем?