Такси для Одиссея

Однако судьба подарила ему полувстречу, после чего он перестал метаться, боль разлуки стала постепенно стихать, остался шрам на сердце, он привык к одиночеству. Что значит полу-встреча? Очень просто. Они проехали мимо него на эскалаторе. Он их видел, они – нет. Она была с мужчиной. Максим хорошо знал его, фактически сам же их и познакомил: замдиректора по науке гидрофизического института, профессор. До девяностых годов профессор жил, как в раю, на Черном море, пока однажды на райских пляжах не стали рваться грузинские снаряды, напоенный магнолиями воздух не посинел от выхлопов бронированной техники, и пальмы не почернели от жирного дыма горящей резины.

Замдиректора по науке видел, как прошивают шальные пулеметные пули его румынскую мебель, как падает с полок фарфоровая посуда, как разлетаются по комнате хрусталинки дефицитной, по советским временам, люстры, как вздрагивают живым телом под пулями книги. Он лежал у подоконника, молясь, чтобы в окно не влетела граната или снаряд. Хорошо, что не успел обзавестись семьей.

Ему повезло добраться до Москвы. Его устроили на работу. Но в глазах, вобравших тропическую синеву неба, поселилась тоска, как у брошенной собаки.

Максим смотрел на себя в зеркало: прищуренный взгляд, нос, сломанный еще на первенстве спортивного общества «Буревестник», высокий лоб, крепкие скулы и пудовые кулаки.

Нет, такой жалости не вызывает. «Возможно, – думал он, – у женщин есть инстинкт укротительницы тигров, они стремятся взять верх над силой, но вот тигр улегся у ног, и они инстинктивно теряют к нему интерес. Ведь тигр остается только тигром. Не то – материнский инстинкт! Когда отдаешь свои силы тому, кто в них нуждается, нет, здесь интерес не пропадает. А ведь любовь питается интересом».

Прав был Максим или нет, трудно сказать, ведь сформулировать что-либо окончательно никогда не удается. Но мыслил он, как говорится, в правильном направлении. Хотя… Хотя, согласимся, даже страдая, для себя он выбрал не самый плохой образ.

Итак, перед отъездом он уговорил ее на встречу, и любопытство у нее взяло верх над принципиальностью.

– Ты похудел, – сказала она.

– Просто мы давно не виделись.

– Говори, а то у меня мало времени.

– Вот. Уезжаю. К сыну.

– И к жене?

– К бывшей жене. Она замужем. И это хорошо.

– А муж?

– Там она командует. Собственно, она первая и предложила мне переехать.

– Насовсем?

– Как получится. Все дело в том, чтобы найти там работу.

– Получится?

– Не знаю. По их сетке я имею докторскую степень в области электротехники.

– Значит, есть шанс?

– Жена думает: есть. С докторской степенью хорошо платят. Не так же просто она меня приглашает. Треножник – самая устойчивая конструкция. Сын, муж, да еще бывший муж – тройная прочность!

– А ты?

– Если честно, не уверен. Я ведь уже делал запросы. Ты представляешь – никому не нужен. Всю жизнь нам втолковывали, что заокеанские магнаты только и мечтают заловить нас в свои сети, чтобы мы им выдали какую-нибудь тайну. А они и усом не ведут. Ноль внимания.

– А как же утечка мозгов? Русские там вроде ценятся.

– Это смотря какие русские. Как в анекдоте: «Вы с фамилией на “ко” принимаете? – Принимаем. – Коган, заходи!» – Максим махнул рукой. – Устроюсь грузчиком. Или тренером. Какая разница. Поздно карьеру делать. На своей вершине я уже побывал. Теперь путь вниз.

– Удачи тебе!

– Спасибо. А ты-то как?

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Понятно, – сказал Максим.

– Нет, правда! Все хорошо. Значит, завтра летишь?

– Завтра.

– Давай, лети.

– Ага.

Они стояли у ворот ее учреждения. Она повернулась, чтобы уйти.

– Постой, – сказал Максим.

– Да?

– Я хотел тебя спросить. Нет. Я хотел сказать. Знаешь, я тут подумал. Если ты скажешь: не уезжай, я не уеду. А?

Она потрепала его за плечо.

– Не говори глупостей. Поезжай.

Максим отвел глаза, в них замелькали черные мушки.

От ворот она крикнула:

– Ты скоро вернешься!

– Нет!

– Вот увидишь! – Она вошла в ворота.

– Нет!

– Увидишь, увидишь!

– Нет! Нет! Нет! – твердил Максим, сжав кулаки и не отводя взгляда от ее спины: оглянется, нет?

Не оглянулась.

* * *

Бобр деловито переходил поляну, он держал путь к воде. Это был не русский, канадский бобр рыжеватого окраса. Руслан притормозил и подождал, когда зверек скроется в приозерных зарослях. Машину Руслан поставил недалеко от тяжелого потемневшего деревянного стола для туристов. До берега было метров пятьдесят. Он приехал не один, с приятелем, а приятель с девушкой.

Дно озера Гурон было усеяно камнями, поэтому у берега солнечные лучи проникали через прозрачную воду до самого дна. Огромные валуны лежали на берегу, но не только: они были разбросаны и на глубине, так что можно было заплыть довольно далеко, найти подходящий валун, встать на него и подставить плечи солнцу.

Ветер с озера шевелил вершины деревьев.

– Вот так будет типично! – сказал Руслан, осматривая приглянувшееся ему место.

– Ой, мальчики, если я сейчас не искупаюсь, я растаю, как мороженое! Вы как?! Готовы?

– Я – да! – сказал Руслан.

– А ты, Стив?

Тот, кого девушка назвала Стивом, приятель Руслана, неторопливо захлопнул дверь машины.