Таксидермист

– Пакость. На вкус – каопектат[30] с манговым соком. Скорее крем-соды, промыть рот.

– По телику идет реклама, да и мне нравится.

Дадли помахал передо мной банкой «Клево-формы».

Мы чокнулись на расстоянии и сделали по долгому глотку.

– Дадли, у тебя энциклопедические мозги. У меня тут есть задачка для башковитых, я уже голову сломал.

– Напугай меня.

– Помнишь катавасию, в которую я влип в Нью-Джерси?

– Чучело теле-белочки, тетя-кола, мертвый байкер, гагара, полная жуков.

– Ну, не чучело белочки, а кукла, – уточнил я.

– А, кукла-белочка! – Глаза у него загорелись, и он нацелился на меня всезнающим пальцем. – Могу тебе рассказать о куклах-зверушках из настоящих шкур. Очень интересно, правда…

– Ладно, только я не это хотел спросить. Я вот что хочу сказать…

Он не слушал:

– В Сибири есть народы, которые делают кукол из животных. Погоди-ка: не то это якуты делают, не то эвенки. В любом случае, это куклы, сделанные из чучел. Народный промысел. Они используют их, чтобы рассказывать детям сказки.

– Правда? – Я постарался изобразить интерес. Если уж раскупорил мозги Дадли, тяжело будет загнать обратно в бутылку джинна бесполезных знаний. – Слушай, но я вот что хотел выяснить: – что ты знаешь о местных клубах? Тебе тут приходится видеть немало клубных тусовщиков. В какого типа клубе ты мог бы встретить тетю-колу?

С третьего глотка Дадли прикончил свою «Клево-форму».

– Ретро.

С его акцентом и дикцией это прозвучало как «Джефро».

– Это где?

– Это не где, а какое. Из твоего красочного, пусть и загадочного, описания эта тетя-кола выглядит нарочито старомодной. Так одеваются ретристы.

– Ретристы?

– Одеваются так, будто ФДР[31] все еще президент, висят по свинг-клубам. Масса бывших панков, но бывает, они вожжаются с нынешними панками или рокабиллами.

– Понял, свингомания. А рокабиллы суть?…

– Ну, знаешь, люди, которые очень серьезно воспринимают рокабилли. «Сан Рекорда»,[32] «есть, сэр, полковник Паркер».[33] Взбитые коки, черные кожаные куртки, подвернутые джинсы.

– «Смазчики»[34] или двойники Элвиса?

– Но с призвуком гнусавого кантри, – уточнил Дадли. – Эдди Кокрен, Джин Винсент, «Бродячие коты»,[35] в таком духе. Но кто-то и попримитивнее. Более сельские, что ли.

– Понимаю.

– Но опять же, многие там ударяются и по свингу, ранним пятидесятым, по джайву[36] сороковых. Переходные формы. Одета она так, как хиллбилли,[37] но могла быть и рокабиллкой. А с чего ты взял, что такие персонажи околачиваются по нью-йоркским клубам?

– Свежий слив, не знаю, как им распорядиться. Они одеваются так, чтобы шастать по клубам или…

– Самые закоснелые ходят в образе всегда. Что ты за панк – хоть ретро, хоть наоборот, – если не можешь гнать картину все время, не ходишь в странном виде, не заявляешь обществу о своем бунте?

Каким бы ни был контекст, мне всегда слышится что-то слегка зловещее в том, как южане произносят слово «бунт», но, может, дело в том, как некоторые вворачивают это словцо – будто дразня параноиков-янки.

– Значит, они таскают расписные галстуки, двуцветные туфли. Мятежники пятидесятых в галстуках и шляпах? Джиттербаг?

– Они предпочитают слову «джиттербаг» название «линди-хоп».[38] Такое дело: лиловые ирокезы были чума, но все к ним привыкли, и их шоковая ценность обернулась пшиком. Сегодня эффект дают смокинги, булавки для галстука, высоко выстриженные на висках волосы и белые носки. Давай не забудем и стиляг в «зутах».[39] Ретро – это тема дня, Гав. Где ты пропадал? Они уже в рекламе «Гэпа».

– Я – больше газетно-журнальный тип. Телереклама стала слишком шумной. – Я присел на край стола. – Ну и где найти эти ретро-клубы?

– Помнишь Вито Энтони Гвидо?

– Можно ли забыть такое имя?

На втором круге нашего заседательства мы с Дадли во время обеденных перерывов задружились с Вито – как оказалось, одним из мастеров, у которых Дадли брал стеклянные глаза. Конечно, все синичьи глаза кажутся одинаковыми, но для Дадли есть стекло, а есть алмазы. Столкнувшись с чучелом животного, люди первым делом смотрят ему в глаза. Если глаза не точного размера или не так расположены, живого эффекта не получается. И наоборот, глаза, в которых есть глубина и блеск, усиливают иллюзию жизни.

Все это штучный товар, и Вито хобби досталось от отца, бывшего венецианского стеклодела, хотя славу их семье принесли человеческие глазные протезы. В свободное время Вито – еще и музыкант-духовик. Раз вечером после судебного заседания мы с Дадли отправились в гриль на Десятую авеню послушать Вито на корнете в джаз-бэнде.

– Мы с ним иногда общаемся. В основном – через рекламную рассылку его джаза. Иной раз захожу послушать. Он играет и в рокабилли-группе, и в свинговой.

– Мне трудно поверить, что Вито – ретрист. – Мы привыкли трунить над его неизменными изъеденными молью свитерами.

– Нет. Профессиональные музыканты легко приспосабливаются. Они играют музыку, которая продается. Ты вот и знать не знаешь, что Вито каждый год играет на трубе на фестивале Ренессанса в Таксидо, это тут, в штате. Это же не значит, что он ходит за хлебом в гульфике.

– Он где-нибудь скоро играет?