Таксопарк

— Старайтесь реже употреблять слово «никогда», Славик… Хотите пойти со мной на вечер?

Слава так и не успел ответить — дверь приоткрылась, и в проеме показалась женщина в халате.

— Посторонние у тебя, Михайлова. Опять? Ну-ну…

— Все вы замечаете. — Лицо Светы стало злым и острым. — Дверь, прикройте, дует.

— И с той стороны! — добавил Слава, победно глядя на Свету.

Это женщину не на шутку разозлило. Она смерила Славу уничтожающим взглядом.

— Молодой человек! Покиньте женский этаж!

Слава растерянно приподнялся, жалобно глядя на Свету.

— Ни с места! — выкрикнула Света. — Это мой двоюродный брат.

— Ври больше, — злорадно произнесла дежурная. — Фантазии твои. А тот, с усиками, на «Запорожце» старом? Тоже был брат? Или муж?

Света шагнула к двери и, оттолкнув женщину, захлопнула дверь.

— Светка! Пусть уходит! Парамонову скажу, попомнишь! — доносилось сквозь стену.

Слава поднял свой узел.

— Не надо. Из-за меня, — вяло проговорил он. — И коменданту нафискалит.

Кивнув девушке, он вышел.

Дежурная стояла, упершись рукой о дверной косяк.

— Брат! Знаем таких братьев. Ишь ты! Ходок!

— Ладно, тетка, слышал уже…

Ругаться с ней у Славы не было настроения.

2

Мусатов посторонился и пропустил вперед Шкляра. Тот вошел стремительно, словно его силой сдерживали в коридоре и наконец удалось вырваться.

Не спрашивая разрешения, Шкляр сел, подтянув тощие длинные ноги.

Тарутин с интересом разглядывал старика, точно впервые видел, заведомо зная о его проделках.

— Что, Максим Макарович, входите постепенно в курс? Мне уже докладывал главный инженер.

— И что он вам доложил, этот главный инженер? — сухо спросил Шкляр, мельком окинув взглядом Мусатова.

— Сказал, что вы инициативный человек. Что у вас прорва всяких идеи и планов…

— А он вам не говорил, что парк разваливается? Единственное ваше толковое решение за то время, пока я здесь, — отказ от новой техники, — проворчал Шкляр.

Тарутин откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

— Вот! А все говорят, что я необдуманно поступил.

— Небось свой собственный автомобиль на улице держать никто не хочет.

— Верно, Максим Макарович, не хотят!

Тарутин встал и легко прошелся по кабинету.

— Парк разваливается, Андрей Александрович! — повторил Шкляр. — А там все новые обязательства берут. — Шкляр ткнул пальцем в потолок. — Их самих бы за руль. Подумать только: в шестьдесят девятом году накручивали двести тридцать платных километров в смену, а сейчас триста тридцать. А что изменилось?

— Техника изменилась. Была двадцать первая «Волга», стала двадцать четвертая, — холодно вставил Мусатов.

— Какая разница?! Скорость, как была шестьдесят, так и осталась. К тому же условия усложнились: сколько машин на улицах! А мы все долдоним: техника изменилась. Нет, чтобы подумать…

Тарутин достал из ящика стола тетрадь.

— Так вот, Максим Макарович, ваше предложение по изготовлению пружин очень любопытное. И простое. — Тарутин положил тетрадь подле Шкляра на свободный стул. — Не скрою, главный инженер даже в управлении обещал наладить выпуск по вашей схеме… Но мы этим заниматься не будем.

Мусатов в недоумении смотрел на Тарутина — зачем же тот попросил вызвать Шкляра?

Шкляра, казалось, не тронул отказ директора. Он сложил тетрадь вдвое и сунул во внутренний карман пиджака. Он учуял, что разговор предстоит интереснее, чем обсуждение проекта…

— Под силу ли вам, Максим Макарович, составить схему предприятия, где можно было бы одновременно не только ремонтировать значительное количество автомобилей, но и изготовлять дефицитные детали для кузовных работ…

— Предприятия? — перебил Мусатов.

— Именно, — кивнул Тарутин. — Если собрать под одну крышу натуральное хозяйство всех таксомоторных парков города, разве это не будет предприятие?

— Ха! — воскликнул Мусатов. — Хочу посмотреть, как директора парков выпустят из-под своих крылышек кустарей. С таким трудом организовывали, осваивали технологию. Вы видели, как Абрамцев штампует у себя передние крылья? Пятитонный пресс где-то раздобыл. Да он взорвет его, а не отдаст…

Тарутин обернулся к Шкляру.

— Мне необходима схема такого предприятия.

— На сколько единиц? — серьезно спросил старик и вытащил блокнот.

— Надо собрать сведения в управлении о находящихся одновременно в ремонте автомобилях. С перспективой роста таксомоторов в городе…

Мусатов засмеялся и тряхнул головой.

— Послушайте, Андрей Александрович, мы взрослые люди. О чем вы говорите? Это же прожектерство! Деньги, деньги… Не говоря уж о самом строительстве. Вам не дадут денег даже на проектное задание. Или вы будете строить по бумажкам Шкляра?

— Нет, — терпеливо произнес Тарутин. — Если у Шкляра возникнут дельные предложения, они лягут в основу проектного задания. А что касается средств… Сколько всего понастроили на наши деньги? Откуда в управлении мраморная лестница? А зал на пятьсот мест со сценой, как в Большом театре? А приемные, отделанные дубом? За счет наших такси! Излишки фондонакопления…

— Ничего, голубчики! — Шкляр махнул рукой в сторону окна, где, вероятно, угадывалось далекое управление. — Посидите без полированной мебели!