Таксопарк

Изогнутые любопытством столбы с бледными капельками ртутных ламп на концах глядели на улицу, на стеклянные домики телефонных будок, на погашенные витрины магазинов, на побитые дождем голые цветочные клумбы…

— Люблю ночную улицу, — проговорила Вика. — Когда размазаны краски, все кажется единым, точно из одного куска. Физически чувствуешь свою принадлежность к миру… Расскажите о себе, Андрей.

— Мне кажется, вы обо мне довольно много знаете. — Тарутин по привычке держал руки в карманах пальто, прижимая локтем коробку с туфлями. — Откуда у вас эти сведения?

— Производственная тайна, — лукаво улыбнулась Вика. — Не забывайте: я программист. Задала и получила.

— Кстати, товарищ программист. Есть идея. Мне нужно кое-что рассчитать на ваших страшных машинах. Возьметесь?

— Я не частная контора, Андрей Александрович.

— Ладно. Попробуем заинтересовать ваше руководство! Напущу на них Цибульского, не открутятся! — воскликнул Тарутин.

Они вышли на набережную. В чернильной темноте вспыхивали и гасли огни бакенов, словно кто-то упрямо пытался заставить работать неисправную зажигалку. Далекий рой светлячков обозначал грузовой порт. Оттуда доносилось дыхание механизмов: тонкие свистки и уханье…

— Когда из рейса возвращался дядя Ваня, мы шли его встречать в порт, как на праздник. Он любил меня и всегда привозил подарки. — У Вики был низкий приятный голос.

В просветлении, падающем от звездного неба, Тарутин видел выпуклый изгиб Викиной щеки и кончик ресниц. Он наклонился и приблизил губы к прохладному ее лицу. Вика подставила пальцы, и губы его ткнулись в шершавую теплую преграду.

— А она вас любит.

— Кто?

— Жанна Марковна.

— Далась вам Жанна Марковна. С чего вы взяли?

— Интуиция.

— Все женщины хвалятся своей интуицией… Только тут не любовь. Она старше меня лет на восемь. Или даже на десять… Скверная традиция не знать возраста женщины, даже на ее дне рождения. А почему? Вероятно, женщина всегда на что-то надеется.

— Много вы понимаете! Любит она вас.

— А вы?

Вика шагнула в сторону, постояла и медленно пошла вдоль парапета.

— Расскажите мне о себе, Андрей. Кто ваша мама?

— Хирургическая сестра… Забавно. На такой вопрос в последний раз я отвечал, кажется, в детском саду. У нас была воспитательница, шумная, большая тетка. Она постоянно носила теплый жилет из рыжего собачьего меха. Я почти ничего не помню из детства, а тетку эту помню. Мы вернулись в Ленинград из эвакуации. Я, мама и сестра. В сорок шестом. Мама поступила работать в больницу, а меня определили в круглосуточный интернат. — Тарутин остановился и покачал головой. — О чем это мы с вами говорим?

— А о чем мы должны говорить?

— Конечно, вам нужно знать биографию моего деда, прежде чем позволите себя поцеловать.

Вика засмеялась.

Блеклый свет ночного фонаря падал на лицо Тарутина. Темные его глаза смотрели нежно и настойчиво.

— Вы торопитесь, Андрюша. В каждом мгновении общения есть своя прелесть. И надо ее исчерпать до конца. Что может быть сейчас прекрасней этой ночи… И этой неопределенности… Возможно, потом, завтра, через месяц, возникнет что-то другое. Или не возникнет ничего. И даже в этом будет своя прелесть. Нельзя ничего торопить…

Они прошли бульвар и вышли к стоянке такси. Несколько зеленых огоньков тихо мерцали за лобовыми стеклами. Судя по номерам, таксомоторы были из других парков, не тарутинские.

— Ваши? — Вика понимающе взглянула на Тарутина.

— Чужие, — улыбнулся Тарутин.

— Везет вам.

Они приблизились к головной машине, Тарутин открыл дверь.

Шофер, мужчина средних лет, не оборачиваясь, ответил на приветствие и включил счетчик. Вика назвала адрес. Шофер вздохнул и что-то пробурчал, отъезжая от стоянки.

— Чем он недоволен? — шепнула Вика Тарутину.

— Простоял, видно, час. А ехать-то копеек на тридцать. Вернется на стоянку, займет очередь в конце и снова час потеряет. Сплошные ожидания…

— Так вы его предупредите, что он и вас потом от-, везет.

— Успею еще, — вздохнул Тарутин. — Может, обрадуете водителя, отправитесь ко мне? Я готовлю отличный кофе.

Вика засмеялась и отрицательно покачала головой. Тарутин сидел с видом обиженного мальчика…

Таксомотор мягко притормозил у Викиного подъезда.

— Не выключайте счетчик, — произнес Тарутин в спину водителя. — Дальше поедем.

— И провожать не надо, Андрей, поезжайте. Не забудьте в такси свои туфли.

Вика поцеловала Тарутина в сухую щеку и вышла из машины. Тарутин назвал свой адрес и откинулся на спинку сиденья. Надо было успокоиться…

Шофер вел машину аккуратно и на большой скорости. Желтые нейтральные огни светофоров дежурно мигали, точно требовали пароль. А потом пропускали их до следующего перекрестка.

— Как план? — Тарутин попытался отвлечься.

— Возим, — охотно ответил водитель. — Куда ему деться? Возим за счет скорости.

— И аварийность за счет скорости, — в тон проговорил Тарутин.