Такт наших сердец

Дверь раздевалки мягко скрипит, и я захожу внутрь, ощущая чуть прохладный воздух, проникающий сквозь открытые окна. Полотняные занавески шатров ласково колышутся, создавая ощущение временного укрытия от реальности.

В углу — стол и старое зеркало, в котором отражаются зыбкие блики электрического света. Я медленно подхожу к нему и вижу своё отражение: немного уставшее, но полное решимости лицо.

Слегка опустив голову, я задумываюсь над произошедшим сегодня вечером. Все складывалось настолько хорошо, пока не пришел этот внезапный импульс пойти за пивом.

Присев на стул, я аккуратно вынимаю бутылку пива из холодильника в углу раздевалки и тихонько открываю ее, пытаясь не терять контакт с тем, что происходит внутри меня.

Вкус холодного напитка слегка расслабляет, принося с собой странное ощущение уюта и уединенности. Здесь, вдали от всего, я вдруг понимаю, что сегодняшний вечер — это только начало нашей истории, и хотя пути расходятся, но не исчезают.

Я открываю шкаф, и достаю «форму». Я надеваю ее с некоторым трудом. Топ настолько тесный, что я едва могу его надеть. Наконец я натягиваю его через голову и спускаю до середины туловища, где он заканчивается.

Когда я смотрю в зеркало, даже я могу признать, что выгляжу неплохо. Материал прилипает к коже и подчеркивает мои проколотые соски.

Я кладу телефон в шкафчик вместе с остальной одеждой и закрываю его. Я возвращаюсь к зеркалу и тыкаю пальцем в свое отражение.

Это тот заряд уверенности, который мне нужен, и я улыбаюсь ему, в последний раз потирая надпись на запястье на удачу.

С тех пор как я сделала татуировку, я ловлю себя на том, что рассеянно потираю ее всякий раз, когда мне требуется немного дополнительной храбрости.

Каждая линия и каждая деталь моей татуировки напоминают мне о том дне, когда я решила сделать этот шаг. Я помню, как сидела в кресле татуировщика, чувствуя адреналин и одновременно страх.

Этот момент, когда игла коснулась моей кожи, был не только физическим переживанием, но и эмоциональным. Я знала, что это будет что-то большее, чем просто рисунок на теле — это станет символом моей силы и стойкости.

С тех пор прошли годы, но значение татуировки ни разу не померкло. В критический момент, когда я ощущаю панику или неуверенность, мой взгляд невольно падает на запястье. Стоит прикоснуться к надписи, и я чувствую, как внутри зарождается волна спокойствия.

Внезапно на меня обрушивается шум толпы и жар ламп. Я едва могу разглядеть толпу из-за внутреннего света, и в целом создается ощущение, что я нахожусь под микроскопом. Кажется, каждый мой жест, каждое движение рассматриваются и оцениваются.

Этот пристальный взгляд приводит в замешательство и заставляет мозг работать в усиленном режиме — что делать дальше, как реагировать на эти тысячи глаз, обращённых на меня?

Толпа гудит, как огромный улей, создавая ощущение, что я нахожусь не здесь, а в каком-то другом измерении. Потоки звуков и эмоций сливаются воедино, громоздясь друг на друга, и каждый миг рискует стать последним в этой кажущейся бесконечной феерии ощущений.

Пот медленно стекает по вискам, плечи напрягаются в ожидании неизвестного, а дыхание становится тяжелым, как будто воздух вдруг стал густым и вязким.

Я смотрю в другую сторону, где стоят машины на старте и замечаю его. Это определённо он. Это тот кто доставляет мне неудобства последние дни.

Он еще не заметил меня. Он стоит возле автомобиля и разговаривает со своими друзьями. Его глаза наконец-то переходят на меня, а затем отводятся в сторону, прежде чем его осеняет осознание, и он замирает.

Я смотрю ему прямо в глаза, когда берусь за молнию на рубашке. Он опускает взгляд на мою руку, и его челюсть напрягается с такой силой, что кажется, будто один из мускулов на его щеке может затрещать.

Я делаю медленный шаг вперёд, и его друзья мгновенно чувствуют настороженность в воздухе. Они перестают смеяться и переглядываются, словно понимая, что что-то происходит.

Он тем временем делает шаг назад, его уверенность начинает дрогнуть, хотя он старается не показывать виду.

— Нам нужно поговорить, — говорит он, его голос остаётся спокойным, но в нём явственно ощущается стальная твёрдость.

— О чём ты говоришь? — мой голос прозвучал слишком немного рвано, чтобы он поверил в его беспечность.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я, — отвечает он и смотрю ему прямо в глаза, не давая ему возможности отвернуться.

— Это шутка? — я делаю ещё один шаг вперёд, сократив расстояние между нами до минимума.

Моя тень накрывает его, и теперь у нас нет больше физического или ментального барьера.

— Ты слишком далеко зашёл со своими шутками. В последний раз я игнорировал тебя, но сегодня всё будет иначе.

Его уверенность окончательно рушится, и он делает жалкую попытку оправдаться, но слова застревают у него в горле.

Силюсь сохранить хладнокровие, я продолжаю смотреть ему в глаза, не давая ему ни малейшего шанса уйти от ответственности.

Глава 11

Вильям.

— Могу я тебе помочь? — спрашиваю я.