Тактик

— А поляков? — Подал голос, молчавший до сих пор капитан Гатин. — Их ведь не победили, а просто выпотрошили как барана на бойне. Я тогда был в Лодзи, военным корреспондентом от Паризьен [93] и видел, что сделали с хвалёными польскими авиаторами красные военные лётчики. Четверо! Господа. Четверо против дюжины, и ни один из поляков не ушёл, а красные истребители удалились без потерь. А их танки? Когда ехал через границу, видел этакое бронированное чудовище с пушкой никак не меньше трёх дюймов. Помяните моё слово, быть германцу вновь битому, и на этот раз всё будет похуже, чем в Версале [94].

— Вы думаете, что они нападут? — Сказал Ракитин.

— Непременно. — Игнатов кивнул. — Все эти рейхи и союзы создавались в Европе лишь с одной целью — пограбить матушку Россию. Вы ведь бывали в Германии, подполковник? Сколько там заводов строится, сколько оружия делают. Да они уже показали свою мощь в Испании. И откуда деньги на всё это? Это же даже не миллионы, и не десятки миллионов. Уверен, что этого волка откармливают, чтобы натравить на нас.

— Ничего. — Волошин начал складывать снаряжение в высокий шкафчик, стоявший прямо у кровати. — Надерём и германца. Если у нас будет хотя бы пяток таких корпусов, порка будет не только быстрой, но и весьма показательной.

— А вам не показался странным наш новый начальник, господа?

— Не господа, а товарищи, — поправил Игнатов, — Отвыкайте товарищ красный командир. Что до вашего вопроса, некоторая странность в нём, безусловно, есть. По возрасту он, наверняка из наших, да и выправка говорит об этом лучше всяких документов. И слово офицер, произносит без малейшего внутреннего напряжения и иронии. Ну и самое важное. Ещё в Испании мы видели обычную армию. Хорошо дрались, но вот снаряжение и вооружение было вполне рядовым. Ничто как говориться не предвещало. И вдруг, не за двадцать лет, а буквально за пять, такие изменения. Кроме того, церкви открывают, частные магазины.

— Так у них уже был НЭП?

— Не у них, товарищ капитан, а у нас. — Терпеливо поправил Игнатьев. — Так вот, у нас был НЭП, но весь вышел. А тут безо всякой помпы, спокойно и как здесь говорят в рабочем порядке, открываются частные заведения. Наверняка контроль за ними серьёзный, но сам факт говорит о многом [95]. Помните речь Сталина на пленуме ЦК, где он говорил о возможности вернуться для таких как мы. Вот где-то с этого момента всё и началось. Фундаментальнейшие подвижки в обществе и экономике. Словно бы у них сменилось всё руководство. А между тем, руководство осталось прежним. Стало быть, произошло что-то, что так сильно повлияло на политику государства. Что-то или кто-то. Но я совершенно искренне советую всем нам не лезть в эти дебри. Оторвут голову, даже не задумываясь. Не будет никакого ГУЛАГа и суда. Будет скоропостижная смерть от апоплексического удара табуреткой. — Полковник достал из кармана штанов часы, и открыл крышку. — Однако пора и спать ложиться. Кто его знает, какой день нам предстоит. А мне, между прочим, не восемнадцать, когда я мог и караул отстоять и к барышням отправиться.

Министром обороны мог стать любой политик, вне зависимости от военных заслуг. А вот начальником генерального штаба даже в мирное время не становились без внушительной военной карьеры.

Именно такими и были начальник французского генштаба Морис Гюстав Гамелен и руководитель Британского имперского генерального штаба Джон Стендиш Горт встретившиеся для приватного разговора на одной из вил в Биаррице. К разговору оба начальника генеральных штабов подготовились вполне основательно, заставив своих офицеров напрячься как никогда. Небольшая свита из пары офицеров охраны, сидела на первом этаже, а генералы, устроились с комфортом в зале на втором, где располагался музыкальный салон, и открывался замечательный вид на атлантическое побережье.

Морис Гамелен и Джон Горт были не знакомы лично, но конечно же знали друг о друге достаточно, чтобы считаться старыми приятелями. Их обоих волновало происходящее, причём настолько, что былые обиды и разногласия были отодвинуты в сторону. В сущности, несмотря на быстро растущую мощь Рейха, они не видели в нём настоящего противника. Истинный враг виделся ими там, в России, которая за последнее время усилилась настолько, что стала вызывать настоящий страх.

— Вот всё что смогли собрать мои люди относительно Красной Армии. — Генерал Гамелен положил на стол папку с документами. — Что-то по косвенным свидетельствам, что-то по данным сторонних наблюдателей. — Итоговое резюме на последней странице. — Он задумчиво посмотрел на стол, и его коллега, мигом поняв причину затруднения, выложил на стол портсигар.

— Угощайтесь, прошу вас. — Джон Горт, раскрыл папку, быстро просмотрел всё её не слишком объёмистое содержание, гораздо более внимательно прочитал итоговую справку, и посмотрел на Гамелена, который в это время тоже смотрел документы британского генштаба. — Несмотря на разницу в подходах, думаю, итог примерно одинаков.

Гамелен тоже достал сигарету и неторопливо раскурил её, выстраивая формулировки.