Тактик

— У меня десять танков. Правда, на новые «первые исы» перевооружили только первую роту, остальные — старенькие «двадцать восемь аэм», но оно может и к лучшему, товарищ дайса: экипажи с ними лучше сработались. С бронеавтомобилями — такая же петрушка: первая рота — на новеньких БА-12 [172], остальные — на старых «десятках». Есть батарея 82-мм минометов, три взвода тяжелого оружия и батарея самоходных зениток. Стрелков, или как у вас принято, — тут майор широко улыбнулся, — «бойцов атаки», у меня немного — всего сто девяносто два человека. Зато при восемнадцати станкачах, да и крупняки имеются. Так что, товарищ дайса, — закончил русский, — определяй нам место, а то мы с утра не жрамши. Людей кормить пора.

Глава «Комиссии по аэронавтике» Гоминьдана, супруга генералиссимуса Чан Кайши Сун Мэйлин кокетливо обмахнулась веером, хотя на аэродроме и так было ветрено.

— Итак, господин генерал, что вы скажете о подготовке воздушного наступления? — Она лукаво улыбнулась — Ваши «Летающие тигры» готовы преподать японцам урок?

Подполковник Шеннолт [173] облил свою прекрасную начальницу масляным взглядом, затем мечтательно завел глаза к небу, в котором выписывала круги дежурная пара P-36 [174] и, наконец, ответил:

— Парни уже уверенно освоились с новыми Р-40 [175], а на «Хоуках» вы, госпожа моя, знаете и сами: мы летаем так, словно родились с ручкой управления в руках. Завтра же мы зададим джапам знатную трепку, — и Шеннолт незаметно погладил Сун Мэйлин по бедру. — Я молю бога только об одном: если бы завтра в воздухе встретить кого-то из их хваленных асов. Мы жаждем устроить им горячую встречу!

Госпожа глава «Комиссии по аэронавтике» нежно провела узкой ладошкой по щеке «советника по противовоздушной обороне»:

— Мой летающий тигр, мой герой, — проворковала она. — Я тоже мечтаю о том, чтобы вы, мой милый, показали коротышкам: кто хозяин этого неба!..

Майор Логинов с опаской взглянул на чашку, в которой Кендзобуро Хирикава взбивал что-то бамбуковой лопаточкой. Это «что-то» взбиваемое в маслянистую матово-зеленую пену, имело странный терпкий запах, распространяющийся по всей фанзе [176]. «Вот же чертовня — подумал майор. — Небось какую-то приправу к чаю готовит. А для чего? Чай и без этих восточных штучек хорош. Эх, самоварчик бы сейчас сюда, да как усидеть стаканчиков пять-шесть… с калачиком или бубличком… с баранками, вот тоже…»

Дайса старался не смотреть на росске, но все же изредка бросал на гостя любопытный взгляд. То, что красный коммунист оказался большим любителем чая, его не слишком удивило: среди коммунистов Его Высочество принц Такамацу, который известен своими изысканными чайными церемониями, особенно ночными, в полнолуние. Правда, он — не сын Ямато, но Сын Неба повелел считать северян своими подданными, а значит… Значит, ни в коем случае нельзя опозорить себя.

На низеньком столике уже встала ваза с веткой сосны, двумя камышинами и одинокой хризантемой. Сосна — символ прочности и долговечности, камыш — готовности к неожиданностям, хризантема — чистота и открытость. А чтобы подтвердить свою готовность принять нового подданного Сына Неба в тесный круг офицеров Императорской армии, Кендзобуро Хирикава вывесил над входом в фанзу свиток с красивым хайку:

Сомкнулись руки

На рукояти меча.

Вместе легко им.

Он видел, как переводчик объяснил росске смысл написанного, и как тот в ответ поклонился. Значит северянин — не варвар и чувствует благодать высокой культуры детей богини Аматэрасу-омиками [177].

Логинов следил за манипуляциями японца и тоскливо размышлял о том, что вместо нормального чая с нормальной едой его, кажется, ожидает, просто пустая вода с заваркой. Которой наверняка будет мало, если судить по тем закускам, которые дали к чаю. Несколько каких-то подозрительных рулетиков, черт-ма во что завернутых, и все! ВСЕ!!! Когда он, сняв грязные сапоги перед дверью — не пачкать же чистый пол, на котором японец ночью спит! — низко склонившись пролез в маленькую дверь фанзы, то и представить себе не мог, что здесь будет. Логинов рассчитывал на нормальный чай: с хлебом, маслом и сахаром, раз уж нет чего повкуснее. Эти дикие японцы и знать не знают про варенье или шоколадные конфеты. А как было хорошо дома! Самовар, тульские медовые пряники, бублики с маком, сливочное масло, варенье… Вот это — чай, а тут… Переводчик сказал ему, что рулетики — это рис с сырой рыбой, завернутые в сушеные водоросли. И что — вот это есть? Они б еще живую лягушку ему предложили! Ну когда же чай подадут?..