Тактика малых групп. Часть 2

– Мои извинения, – бубнит в пол подполковник.

– Громче! – толкает его в спину Джас.

– Я был не прав, – послушно увеличивает свою громкость Кланс. – сорвался. Приношу свои извинения, – и протягивает мне руку в жесте примирения. – Мир?

– Да я с тобой и не ссорился, – пожимаю протянутую ладонь.

– Хорошо, – кивает растаман. – А то из-за такой мелочи чуть таких дров не наломали, что ау! Вы, два дурня, не понимаете, что ваш конфликт разрубит фракцию напополам? Мы сейчас ближе всех к победе, а вы чуть всё не порушили ко всем демонам! Знаешь что, Кланс, если Алфи из-за твоих амбиций умрёт последней смертью, я забуду о своём пацифизме, я тебе клянусь в этом. И я найду способ сделать твоё существование в любом из миров совершенно невыносимым! Тебя, Эхо, это касается в той же мере!

Синхронно с Клансом проглатываю комок в горле. Всегда такой безобидный, растаман сейчас выглядит куда страшнее того же Танцора Багрянца! Никогда вообще не думал, что человек может так пугать просто словами и мимикой. Как-то засомневался я в тот момент, что смотрители забрали у него магию. Без неё здесь точно не обошлось! Нет, ну правда, не могли же я и подполковник просто так испугаться растамана? Нет, конечно! Явно магия!..

Слайд триста сорок девятый

– На самом деле был не прав, – глядя в спину уходящего шамана, произносит немец. – Не знаю, что на меня нашло. Но я тебя и правда ненавидел в тот момент. Сейчас-то, спасибо Джасу, он мне мозги прочистил, понимаю, что виной всему мои амбиции и тщеславие. Хотел, чтобы заслуга в победе Колеса была исключительно моей. И из-за этого в упор не видел того, что твой клан со своей прокачкой – гораздо более верный путь к выигрышу, чем самые мои хитроумные планы.

Я похлопываю Кланса по плечу, а в голове вертится только одна мысль: «Все боги, да какого же размера тараканы населяют голову нашего главнокомандующего!»…

Слайд триста пятидесятый

Эта была странная война. Не похожая на те, что были раньше. Никаких походов всей армией, никакого навала. А самое главное, это не была война всех против всех. Везде, где можно, мы убеждали остальные фракции, что воюем исключительно с весами и нам нет до других никакого дела. Даже через ургов, последователей Рода, доносили эту информацию до других фракций. Тем более повод нашёлся, который легко объяснял нашу агрессию именно на равновесников.

На прошлой неделе отряд весов поймал в плен трёх наших кошек. После того как их поймали, девушек постоянными нападками заставили потратить своё суточное время облика зверя. Когда девчонки уже не могли превращаться в кошек, их пустили по кругу насилия. Мы не знали об этом пленении, девушки были освобождены случайным жертвоприношением. В плену, в клетках они провели трое суток, к сожалению, все они не были даже третьего уровня и не имели способности «быстрой смерти».

Эту ужасную историю мы и использовали, как акцентированный повод для начала военных действий именно против Равновесия. На самом деле насилие над пленными в этом мире не было чем-то невероятным. Знаю, что ни одна из фракций не гнушалась подобным. Женщин было мало, желание секса у мужчин никто не отбирал, девушек своих фракций принудить к сексу было нельзя, отсюда закономерный итог.

Но мы сделали вид, что нас поступок весов возмутил до глубины души, что мы пылаем праведным гневом мести! Не то чтобы мы всерьёз рассчитывали, что после таких наших заявлений никто посторонний в наши разборки с равновесниками не полезет. Нет, конечно. Будет кому-то выгодно – вмешаются тотчас. Уверен, выведи мы всю свою армию из Родбурга в поход на весов, не пройдёт и десяти часов, как сюда прибудет армия света с целью осквернения нашего алтаря. Но повод тем хорош, что заставит другие фракции сомневаться в подобного рода вмешательстве. Уверен, в том же Свете найдутся девушки, которые подобной мести будут сочувствовать и, возможно, саботировать нападение на нас, пока мы заняты Оридбургом. Кто-то скажет, что это мелочи, не заслуживающие внимания, но Кланс говорит, мелочи – это то, что отделяет победу от поражения. И несмотря на некоторое сумасшествие нашего главнокомандующего, я склонен в этом моменте ему поверить.