Тактика победы

Граф П[етр] Шувалов

Ордер Артиллерийской и Инженерной школе

5 марта 1761 г.

В последовавшее от Его сиятельства минувшего февраля 28 числа по инженерному корпусу генеральное обер-офицерам произвождение, состоявшие при оной школе кандукторы 1-го класса Михаил Голенищев-Кутузов, Афанасий Малыгин, Володимир Воейков и Николай Греков произведены во инженер-прапорщики и должны вступить в действительную службу; чего ради имеет школа, объявив им те чины, представить для распределения в чертежную Его сиятельства.

Подлинный подписал генерал-майор и кавалер

Михайло Деденев

Характеристика, составленная А. В. Суворовым и утвержденная петербургским обер-комендантом генерал-поручиком И. И. Костюриным

Февраль 1763 г.

В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинские экзерциции обучает порядочно и к сему тщение имеет, лености ради больным не репертовался и во всем ведет себя так, как честному обер-офицеру подлежит, и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит, и таких пороков, коим в указе Гос. коллегии 1756 году января 20 дня написаны, не имеет, чего ради по усердной его службе к повышению чина быть достоин.

Русско-турецкая война (1768–1774)

Из реляции главнокомандующего 1-й армией генерал-аншефа П. А. Румянцева Екатерине II о сражении при Рябой Могиле

13 июня 1770 г

. Из лагеря на левом берегу Прута против Рябой Могилы.

[…] Как генерал-квартирмейстер Боур больше других сведущ был об окрестностях тех мест, коими проходить надлежало до неприятеля, то в надежде сего, а не меньше и отличного его искусства препоручил я ему быть предводителем сему корпусу даже до лагеря неприятельского, где и произвести над ним атаку, тем надежнее, что я по его следам шел с армиею в готовности ко всякой помощи.

Распоряжение наше было к атаке, чтоб генералу-квартирмейстеру Боуру зайти в тыл неприятелю, сделав марш ночью против 11 числа сего месяца, а в то же время и от своего корпуса генералу-поручику князю Репнину к содействию с ним переправить часть войск через Прут, в чем оба сии командира между собою и условились, и понтоны к князю Репнину для переправы посланы.

Одно время нужно только было, чтоб выполнить сие предположение, но оного мы и не выиграли у турков, ибо они лишь только приметили движение генерала-квартирмейстера Боура, которого нельзя было никак перед ними сокрыть, поскольку высоты наидальнейшее явление в сих местах ясно представляют взору, то 10 числа пополудни в 4 часу, оставив часть своей пехоты в ретраншаменте против князя Репнина, употребили прочие все свои силы, простиравшиеся до 20 000, на атаку корпуса генерала-квартирмейстера Боура и для того прямо на него маршировали.

Сей генерал, коль скоро их приметил на себя движение, то и повел во встречу им сопротивное наступление и со своей стороны в намерении, сойдясь, ударить на них прежде, нежели бы они еще распростерли свои руки. Неприятель, уклоняясь от смелого шествия на себя наших войск, не стал сближаться в такое расстояние, чтоб гранадерам можно было иметь дело, и хотя со своим корпусом генерал-квартирмейстер Боур к нему чем возможно ближе добирался, но наступившая ночь воспрепятствовала с большим успехом против его действовать.

Итак, отбежав верст 15 от лагеря, где теперь стоит генерал-квартирмейстер Боур, выше Рябой Могилы расстоянием от армии в шести верстах, остановился неприятель на высотах, ведущих к Бендерам и Фальчи. Не нашел бы он спасения себе в сем разе средством обыкновенного ему бегства, если б в содействие корпусу, на него наступавшему, мог со своей стороны переслать войск генерал-поручик князь Репнин, но того ему никак нельзя было исполнить, ибо сколь ни старался он наискорее привезти к себе посланные понтоны, но, спеша всеми способами, оные ранее не прибыли, как перед вечером, а мост построен не прежде 10 часов пополудни.

Прогнавши неприятеля, овладели мы двумя большими мортирами и все его понтоны имеем в наших руках, коих он, стесняем будучи, не мог увезти с собою; также в перестрелках охотники нескольких турков ранили и полонили.

Генерал-квартирмейстер Боур, при действии выше[о]писанном, за совершенный порядок и неустрашимость весьма похваляет батальонных командиров графа Воронцова, Нейбуша, князя Меншикова и прочих, не меньше отдает справедливость за усердие к службе инженер-подполковнику Фалькеншильду, который командовал пикетами, подполковнику князю Долгорукову, командовавшему ротою в батальоне графа Воронцова, майору Пеутлингу, начальствовавшему над казаками, капитанам Кнорингу, Кутузову, Гандвиху и Бергу.

Словом, он рекомендует всех чинов, при его корпусе находящихся, что не боялись ни опасности, ни трудов и шли охотно ударить на неприятеля, да только бегство его, к большему отличению им себя, отдалило настоящий случай. […]

Граф Петр Румянцев