Тактика победы

Но вскоре мы имели случай убедиться, что протекция его имела другие мотивы, тем более, когда мы увидали, что он снова назначает к себе того самого Крупинского, который сделал такую большую ошибку при Кушникове, и оказывает ему свое доверие.

Милашевич приехал в Бухарест для того, чтобы защитить дорогого Самуркаша, но не имел успеха. Это был единственный случай, где Кутузов выказал немного твердости.

Новая администрация нашла страну совершенно разоренной 500 000 пиастрами долга, заплатить который она была не в состоянии, а также не могла удовлетворить нуждам войск, в случае войны.

Генерал Койтено, уезжая в армию князя Багратиона, передал свое место вице-президента Валахии генералу Сергею Репнинскому.

Тем временем получилась новая организация русской армии. Власть главнокомандующего значительно расширена: он имел право награждать орденами Владимира 4-й степени, Св. Анны 3-й и 4-й степеней и даже Св. Георгия 4-й степени и золотой саблей. Он мог производить до чина капитана и наказывать смертной казнью даже полковника (по суду), но и ответственность его равнялась его власти, и сам он подчинялся тем же наказаниям, которые он мог налагать на других.

В качестве помощника ему назначен начальник полевого штаба, который имел в своем распоряжении дежурного генерала и начальника главной квартиры. В случае же болезни или смерти главнокомандующего начальник полевого штаба вступал в командование до прибытия нового главнокомандующего. Ему были подчинены другие генералы, даже старше его.

Эта единственная статья в новом законе, которая порицалась всеми, так как могла повлечь за собой много злоупотреблений и причинить массу неприятностей старшим генералам.

Остальная часть новой организации походила на организацию французской армии и была моделью порядка и предосторожности. Находим, не без основания, что назначенных начальниками главных квартир было слишком много. Но чем их больше, тем было лучше для армии.

Ужасные злоупотребления в госпиталях наконец обратили на себя внимание военного министра, который прислал из Петербурга ревизоров, понизивших все цены на 45 %.

Генерал Сабанеев, действуя в этом же направлении, понизил их до 40 %; но, чтобы достичь такого результата, он должен был бороться со всей канцелярией Кутузова и с комиссариатом.

Служащие в этих двух департаментах относились несочувственно к честности дежурного генерала и находили его манеру обращения с ними неприятной. Присылка ревизоров из Петербурга была сильным оскорблением для Кутузова.

Турецкие пленники, число которых уменьшилось почти на половину, отправлены были наконец в Россию, как я это и предвидел.

Чапан-оглы получил разрешение остаться в Бухаресте, где он пользовался общим уважением и снисхождением, что вполне заслужил благодаря своей храбрости, твердости и благородству.

Этот молодой человек выказал большую твердость характера. Он был в хороших отношениях со всеми нами, полюбил наши нравы и обычаи, наше войско и, казалось, хотел сказать, что если бы он мог так обучить и дисциплинировать 12 000 человек турок, как обучено нами войско, он себя объявил бы независимым и презирал бы всю империю Оттоманов.

Во время зимы война с Наполеоном, которой давно уже нужно было ожидать, казалось, была готова разгореться, и это потребовало с нашей стороны громадных приготовлений.

Все наши войска собирались на зимние квартиры в Польше, и весь Петербургский гарнизон и даже гвардия направились к западным границам.

Единственная наша, хотя и не очень сильная, Молдавская армия не трогалась еще с места.

Французские войска и войска Рейнского союза также подвигались к Польше.

Тогда мир с турками сделался еще менее вероятным, и положение наше в Валахии стало очень критическим.

В переговорах турецкие министры выказали себя гораздо политичнее наших: Галиб-эфенди и князь Мурузи были куда более дипломаты, чем Италинский и Сабанеев.

Они до такой степени взяли над нами верх, что мы имели вид побежденных и просящих у них мира, а не победителей, диктующих им его.

Мы были весьма удивлены, узнав в марте месяце о приезде в Бухарест секретаря Шведского посольства в Петербурге г-на Химмеля и услышав, что Швеция соединилась с нами и с Англией, несмотря на наше поведение и провинности относительно нее и потери половины ее территорий в 1808 г., и что г-н Химмель ехал в Константинополь, чтобы согласно с английским министром заставить турок заключить с нами мир.

Генерал Кутузов назначил сопровождать его в Константинополь полковника нашего Главного штаба князя Рошешуарта. Это был человек умный и очень образованный[151].

Наш генерал поручил ему делать по возможности больше заметок политических и военных во время его путешествия.

Он отлично исполнил приказания Кутузова и привез нам свои записки, весьма любопытные и пространные, которые я присоединил к этому тому в юридических статьях, я помещу там и другие относительно Трансильвании[152].