Тактика законодательных собраний

Я ограничусь здесь общими соображениями. Первое средство состоит в требовании от каждого члена, в начале каждой сессии, залога, в размере произведения числа дней заседаний в этой сессии, например, на 50 фунтов. Этот залог возвращается в конце срока, с вычетом 50 фунтов за каждый день отсутствия. Если депутаты получают жалованье, то оно обращается в залог для производства вычетов тем же способом. Вычет производится во всех случаях без исключения, даже если приведены законные причины, объясняющие отлучку.

Этот способ может с первого взгляда показаться странным, так как он нов, но ведь за то он особенно действителен. Он относится к тому разряду законов, которые исполняются сами собой. Установите вместо этого вычета такой же штраф; сейчас же потребуются обвинитель, делопроизводство, суд. Наоборот, вычет не подвержен никакому сомнению: он производится посредством простого расчета и не имеет характера карательного закона. Оклад – это уплата за службу. Можно ли жаловаться, что условием получения оклада ставят несение службы? Если должность такого свойства, что она выполняется без жалованья, возможность потерять часть залога должна быть рассматриваема, как цена за место. Исключений из этого правила не должно быть; его сущность – в его строгости. Допуская извинения, вы допускаете недобросовестность; отказ принять извинение был бы оскорблением. Даже болезнь не должна составлять исключения. Разве люди свободных профессий, ремесленники, например, не обречены на подобные же потери? Ценой этого единственного неудобства предупреждается много нарушений закона, и обеспечивается правильность общественного служения; другое, более мягкое средство не могло бы его обеспечить.

Однако и этого средства недостаточно. Нужно установить еще особое наказание, без чего закон не может иметь силы во всех случаях. Я предлагаю только один день ареста за каждое нарушение правила об обязательном присутствии, причем, конечно, каждое законное объяснение отсутствия должно допускаться для освобождения от этого наказания. Это необходимо для того класса людей, для которых потеря залога не имеет особого значения. Разве иначе не могло бы случиться, что богатые из тщеславия нарочно жертвовали бы залогом? Разве многие не пожелали бы под видом тягостной должности приобрести должность почетную? Образовалось бы два класса в собрании: одним платили бы за исполнение обязанностей, а другие сами бы платили за неисполнение их, а так как богатство часто дает тон, то последовало бы уничижение полезного и трудолюбивого класса. Необходимо, следовательно, наказание, чувствительное для всех, наказание легкое, но неизбежное. Правда, извинения должны быть допущены, но разве естественно для избежания одного дня ареста марать себя заведомой ложью?

Эти средства должны быть еще усилены занесением всех отлучек в реестры. В последних должны быть записаны имя депутата, день отсутствия, представленные извинения и отбытые аресты. Такой меморандум должен печататься по окончании каждой сессии.

Право на отпуск не должно существовать: оно свело бы ходатайства о них к пустой формальности.

Если бы все означенные правила действовали в римском Сенате, то письма Цицерона не содержали бы столько горьких упреков по адресу сенаторов, которые оставляли его бороться в одиночестве против разврата и разных интриг, а сами предавались удовольствиям, стояли в стороне от дел и не несли никакой ответственности за такое нарушение своего долга. Чтобы понять, до какой степени может дойти злоупотребление отлучками, надо посмотреть, что происходит в Англии.

В палате общин из 658 членов для действительности собрания требуется присутствие 40, да и этого числа часто не хватает. Летописи английского парламента дают мало примеров заседаний, на которых не отсутствовала бы пятая часть всех членов. Можно судить отсюда, как ведется дело! Две трети собрания состоят из лиц, для которых парламентские обязанности являются второстепенными. Исключите лиц, занимающих определенные должности и лидеров партий – останутся юристы, купцы, светские люди, которые, за исключением тех случаев, когда вопрос затрагивает их личные интересы, посещают палату, лишь как интересное зрелище, и разнообразят этим свои удовольствия. Это и есть та равнодушная часть собрания, которую все партии стараются перетянуть на свою сторону для получения большинства голосов. Не отдельных лиц надо винить в этом: люди становятся такими, какими их делают законы. Существующие, для предупреждения этих злоупотреблений, правила составлены так, что не имеют никакой силы.