Талант и поклонники, или История Марианны Коварской, родившейся под знаком Козерога

Я потребовала, чтобы мне разрешили перенести видик к себе в комнату, нашла замысловатый прокат, где можно было заказывать старые фильмы — и вдоволь налюбовалась на Марианну Вертинскую. В принципе она мне понравилась. Лицо чуть широковато да и вообще — простовато несколько, и чуть кукольно — но сойдет. Влюбиться я не влюбилась, подражать ей не стала — но эта версия устраивала меня все-таки больше, чем версия с символом Франции.

Я хотела обсудить историю про Марианну с отцом — но как-то не сложилось, он все время работал, мне полагалось учить уроки — отношения были хорошие, ровные, но не близкие. Конечно, я его любила — но, по большому счету, я ничего не успела. Отец умер, когда мне было пятнадцать, я училась в девятом классе — от инфаркта. От него остались словари — большие хорошие словари, самые разные. Но книг вообще-то было не очень много — отец не был прирожденным гуманитарием, а мама и подавно. Мама работала техником-инженером на телефонной станции — у нее было высшее образование, ответственная работа, которую она, пожалуй, любила. В прихожей над телефоном висела со знанием дела прикрепленная картинка «Болтун — находка для шпиона!» — но кроме работы у нее была уборка, готовка и телевизор, ничего более. За мое образование отвечал отец — он должен был решать, куда я пойду учиться и что буду делать. Но когда пришло время решать, его уже не было. Более-менее блестящая карьера переводчика, обещанная мне по праву рождения, не состоялась — денег на репетиторов не было, от университета и Иняза мать отказалась сразу — я пошла в пед. И даже не на французский — в школе я вообще учила английский, французский знала с пятого на десятое, казалось, что он-то уж точно от меня не убежит — а на русский и литературу, так было проще. Хорошо хоть работать не пришлось — мать тянула за двоих, обеспечивала мою учебу — но что делать дальше, как зарабатывать деньги, я представляла себе плохо. Одно было в принципе ясно — надо выходить замуж. А замуж на филфаке, как известно, выходить не за кого. «Будь поактивней! — учили меня все. — Знакомься! В библиотеке, на перемене, на остановке».

Вот на остановке я с Сергеем и познакомилась. Хотя вообще-то я не знакомлюсь на улице.

МОЙ МУЖ

— Суп будешь?

— Нет, я на работе обедал. А что у тебя еще есть?

— Мясо тушеное. С черносливом.

— Это давай. Погоди, я только переоденусь.

В руку мне вложили бутылку вина — французское — портфель шлепнулся на полку с обувью — почти свалился, но я поймала. Время — десять вечера, самое оно — ужинать, пить и спать. Кино, конечно, можно посмотреть какое-нибудь — я закупила штук десять кассет, еще во вторник, когда ездила на Горбушку за новым утюгом — ничего не смотрела, ждала его. Но кино скорее всего придется оставить на воскресенье — раньше десяти по будням Сергей в последние годы практически никогда не приходит — я привыкла, ничего не поделаешь, но тогда уж лучше телевизор — на работу ему все равно вставать рано, он досмотрит до середины и потребует выключить, а я так не могу — и ему не позволяю. Должны же быть у меня свои правила — ну не хочу я бросать на полдороге, мне надо чтобы от начала и до конца!

— Что у тебя сегодня там было?

— Как всегда, ничего интересного, ты же знаешь.

— Ничего я не знаю, никогда ничего не рассказываешь.

— А нечего. Бумажки, начальство, клиенты.

— Клиенты — это интересно. В конце концов, у тебя самое интересное должно быть — это клиенты. Ну, кроме суда, конечно.

— Ты путаешь мелких проворовавшихся чиновников с уголовкой. Материалу тебе надо? Опять писать хочешь? Брось, не забивай голову — я же говорил, ничего у тебя не выйдет.

— Ну, не сердись. Не надо мне от тебя никакого «материалу». Я же не пишу детективы.

— Я бы сказал, что ты зря изводишь бумагу — но бог с этим, все равно в компьютере. Детективы люди пишут, чтобы заработать денег. Романы пишут писатели. Ты не писатель, а деньги у тебя есть. Кончай дурью маяться.

— Сереж, ну не начинай. Вина мне налей еще, пожалуйста.

— Да ты же сама начинаешь. Пойми ты — это в уголовке адвокат видит страсти всякие — муж убил жену, дочка зарезала внучку, жена отравила любовницу из мести — доктор Фрейд отдыхает. Если очень хочется — читай «Московский комсомолец» и смотри «Дорожный патруль». Мои клиенты — скучные мужики в хороших костюмах. Никакой достоевщины там нет.

— Ну нет так нет, ничего там нет, ладно. Я просто спросила, что у тебя было на работе? Спросить нельзя?

— Я сейчас залью рубашку, ты ее не отстираешь, и придется ее выбросить. Все, что у меня на работе — это коммерческая тайна, ее нельзя разглашать. Ты бы лучше поваренную книгу написала, советы молодым хозяйкам — как выводить пятна с ковра и… Ну вот, облил, черт!

— Облил — значит, выбросим. Все равно старая. Что у нас, денег на новую нет? И потом, кому я что могу разгласить? На работу я не хожу, подруг у меня нет…

— Старая — но любимая.

— Я?

— Да не ты, рубашка. Ты тоже любимая. Машка, ну что ты делаешь, в конце концов? Ты еще и порвать ее хочешь? Все, пуговица — с мясом… Теперь выбрасывай. Нет — так заведи.

— Выброшу, выброшу. Работу завести?