Талант ни при чем! Что на самом деле отличает выдающихся людей?

Эта работа столь трудоемка, что, похоже, никто не в силах выполнять ее в течение долгого времени. Важное открытие, касающееся многих областей, состоит в том, что четыре-пять часов в день — по-видимому, верхняя временная граница осознанной практики, и часто такая работа происходит в несколько приемов, длящихся не более часа-полутора. Лучшие скрипачи в берлинском исследовании, например, занимались около трех с половиной часов в день, обычно в два-три приема. Многие другие высококлассные музыканты говорят, что их предел — четыре-пять часов. Чемпионы по шахматам обычно приводят те же цифры. Даже чемпионы утверждают, что фактор, ограничивающий время их практики, — это способность поддерживать концентрацию.

Натан Мильштейн, один из величайших скрипачей XX века, учился у знаменитого педагога Леопольда Ауэра (того самого, который счел скрипичный концерт Чайковского невозможным для исполнения, но позже стал его большим поклонником). Как-то Мильштейн спросил Ауэра, достаточно ли он занимается. Тот ответил: «Если работать руками — потребуется целый день. Если работать головой — то же можно сделать за полтора часа».

Ауэр, однако, не добавил: хорошо, что полутора часов достаточно, ведь работать головой целый день невозможно.

Никакой романтики

Такое заключение неизбежно следует из рассмотренных нами свойств осознанной практики, которую можно описать как рецепт скучного времяпрепровождения. Если мы умеем делать что-либо хорошо — мы получаем от этого удовольствие; но осознанная практика требует прямо противоположного. Вместо того чтобы делать то, что у нас хорошо получается, нам приходится настойчиво искать то, что нам не удается. Тогда мы принимаемся за трудную, напряженную работу, которая помогает нам совершенствоваться, и выполняем ее снова и снова. После каждого повторения мы смотрим — или узнаём от наставника, — что именно требует доработки, и самые неприятные и сложные части только что проделанной работы отрабатываем вновь. Этот процесс продолжается вплоть до умственного измождения.

Эрикссон и его коллеги ясно отразили это в своей статье: осознанная практика «далека от удовольствия». Если вас несколько удручает то, что для улучшения качества работы нужно делать скучные вещи, пусть вас утешит то, что так и должно быть. Если бы добиваться успеха было легко и приятно, это делал бы каждый, и отличить лучших от всех остальных не представлялось бы возможным. То, что осознанная практика сложна, можно даже считать хорошей новостью. Это значит, что большинство людей не станут ею заниматься. Так что у вас есть хороший шанс.

Уроки Криса Рока

Таково краткое вводное описание осознанной практики — серии занятий, наиболее убедительно объясняющих успешную работу. Если вы работаете в одной из сфер, где понятие практики (упражнений) наиболее прижилось — в спорте или музыке, — то, вероятно, вы думаете, что Эрикссон и его коллеги изложили то, что многие в вашем мире давно уже знают. Но если вы принадлежите к числу людей, занимающихся бизнесом, вы, вероятно, думаете: это совершенно не похоже на работу!

Собственно говоря, жизнь в большинстве компаний словно специально отвергает все принципы осознанной практики. В целом то, что мы обычно делаем на работе, прямо противоречит первому принципу: это не создано кем-либо для того, чтобы улучшить нашу работу. Обычно это вообще никем не создано: нам просто ставят цель, необходимую для достижения целей работодателя, и предлагают ее добиваться. С недальновидной точки зрения многих работодателей, это совершенно оправданно. Нас нанимали не для того, чтобы мы в чем-либо совершенствовались; наше дело — производить продукт.

Что касается второго принципа — обычно мы не имеем возможности многократно воспроизводить действия, которые могут улучшить нашу работу. Когда мы сталкиваемся с новыми или необычными задачами — нововведениями у конкурентов, изменением поведения клиентов, — у нас обычно немного прошлого опыта, которым можно было бы руководствоваться, поэтому справиться с такими ситуациями нам нелегко. Выполнять сложную комбинацию в гольфе приходится два-три раза в год, но ведь мы упражнялись в этом раз двести. Даже там, где мы выполняем одни и те же немногочисленные действия — ведем переговоры с поставщиками, управляем прибылью, — у нас имеется небольшой выбор возможностей усовершенствования своей работы (если он вообще есть), позволяющих выйти за свои пределы и понять, что нам не вполне удается. Напротив, притом что осознанная практика требует от нас движения туда, где мы «сломаемся», а потом найдем решение, в бизнесе цена ошибок часто высока. Каждая задача подталкивает нас к поиску безопасных и надежных решений.

Обратная связь? В большинстве компаний это пародия на нее, состоящая в ежегодной ревизии выполненной работы. Даже если она сделана хорошо, это не значит, что она сделана эффективно. Рассказывать человеку, что так и что не так в работе, сделанной им одиннадцать месяцев назад, тоже бесполезно.