Талант новичка

Привить хорошие манеры и более гуманное отношение к малолетним преступникам.

Вот Макаренко же, справлялся без всяких казней! Надо будет дать им почитать. Как это там?.. Педагогическая поэма.

— Как правитель, я имею власть отменить любой приговор, — подступился я ещё раз. — Я дарую тебе моё покровительство.

Глаза девчонки вспыхнули безумной надеждой, но тут же погасли.

— Я всё-таки не уверена, что ты тот, за кого себя выдаёшь. Вдруг ты самозванец, и в Замке нас обоих ожидает ловушка?

Вздохнув, я опустился на нагретую черепицу и вытянул ноги. Жрать хотелось фантастически.

В Сан-Инферно, опять же, я привык существовать на текиле и собственных нервах.

Но здесь был обычный мир с его обычными физическими законами. И тело требовало подзарядки...

Так как есть было нечего, я принялся цыкать зубам. Громко и голодно.

Зорька словно бы угадала моё состояние. Порывшись в обширном кармане куртки, она извлекла на свет нечто завёрнутое в промасленную бумагу и протянула мне.

— Что это? — я, как дрессированный пёс, не спешил брать еду у незнакомцев.

— Бродибутер.

— Смешное слово.

— Бери, пока я добрая.

— А ты как же?..

— Ты же принц. Тебе нужнее.

Развернув бумагу, я обнаружил обыкновенный сэндвич с копчёной колбасой и маринованными огурчиками. Разломил пополам и протянул Зорьке. Та посмотрела искоса, но подношение приняла.

— Нет, ты всё-таки не принц.

Я похлопал по черепице рядом с собой. Девчонка нехотя села.

— Давай определимся раз и навсегда, — бродибутер оказался неплох. Жаль, что его было мало. — Я — принц Максимилиан Золотов. Во всяком случае, так утверждают особы, которым нет причин не доверять. Но принц я не слишком давно. До этого я был обычным парнем и жил в большом городе, в крошечной квартирке вместе с бабушкой. Я ничем не отличаюсь от тебя.

— Я была беспризорницей и выросла на Ядоносных Пустошах за горами Зартак. Когда мне было десять, я упала со скалы и сломала ногу. Банда бросила меня умирать — всё равно они не знали, что делать. Меня спас один... человек. Он забрал меня в Златой Град, вылечил и научил всему, что я знаю.

— Банда беспризорников?

— В Заковии много детей остаются без родителей, — Зорька говорила отстранённо, дожевывая бродибутер и глядя поверх крыш на солнце, которое уже коснулось горизонта персиковым бочком. — Каждый год проводится военная мобилизация, взрослые идут воевать с драконами и... не возвращаются. Дети сбиваются в банды, чтобы выжить. Иногда их отлавливают, и всем гамузом вывозят подальше от Златограда, в Ядоносные пустоши или Тоскливые топи.

— Но как же... — во рту стало горько, горло пересохло, а в позвоночнике поселился противный зуд. — Детские дома, какие-то школы... Дети — это же наше всё!

— Пушечное мясо, — фыркнула Зорька. — Тех, кто выживет, потом вербуют в королевские гвардейцы и особые отряды смертников — Головные полки.. А детские дома? Это же очень дорого и абсолютно не рентабельно.

— Догадываюсь, кому принадлежит сия глубокая концепция. Господин Фаберже.

— О нём не принято говорить, — Зорька опустила глаза и отвернулась. — По-настоящему сильные колдуны всегда чувствуют, когда кто-то произносит их имя.

— Не тронь — вонять не будет, так что ли? — девчонка кивнула и остро усмехнулась. — А вообще-то у меня сложилось впечатление, что колдуны тут — только Золотовы. Это не так?

— В Златом Граде каждый немножко колдун. Специфика местности, эндемичное явление. Так говорит Учитель.

— Но вам запрещают колдовать всё, что выше... третьего уровня? — я вспомнил краткую лекцию, озвученную Захарией накануне.

— На колдовство тратится золотой запас страны, — выдала заученную фразу Зорька. — И любое колдовство считается хищением из государственной казны в особо крупных размерах.

Я почесал в затылке.

Не нравятся мне такие законы. Какая-то тут двойная бухгалтерия. И двойные стандарты.

— А ты правда хочешь прекратить войну с драконами? — вдруг спросила Зорька. Она потупилась, и смущенно шмыгнула носом. — Ну, я слышала, как об этом говорил Волк Смерти, и...

— И поэтому ты меня не убила, — кивнул я.

Я её понимал: для ребёнка, оставшегося без родителей, вынужденного выживать в жестоком, и равнодушном к детям мире, окончание войны может стать мечтой. Той целью, ради которой стоит жить.

— Если это правда, — она опять шмыгнула носом. — Если ты хочешь прекратить войну... То ты — самый ценный человек в Заковии. И я буду защищать тебя, пока жива.

— Это правда, — мягко сказал я. — Я собираюсь прекратить эту дурацкую войну. Потому что она мне мешает. У меня, знаешь ли, своя жизнь...

В следующий миг я лежал на спине а у горла чувствовал что-то острое и холодное. Как жало змеи. Или вилка для разделки устриц.

— Значит, я ошибалась, — прошипела Зорька. — Значит, я просто услышала то, что ХОТЕЛА слышать. Ты — никакой не Избранный. Ты негодяй, самозванец и... ужасный врун. Ты — Золотов.

Я улыбнулся.

А что ещё оставалось?

На то, чтобы уклониться от кинжала, приставленного к горлу, у меня не было времени. С другой стороны, хладнокровно прирезать человека, который мило тебе улыбается — то ещё удовольствие...