Талантливая ученица тёмного архимагистра

Лэндгвэйн свысока относился к людям как к более низшей, по его мнению, расе. Потому и безбожно помыкал этой кучкой недоумков, которые считали себя друзьями эльфа, а на самом деле чуть ли не с рук у него ели. Теперь он уже привык к Крису, Стилу и Тиру, даже своеобразно к ним привязался и чувствовал себя ответственным за их головы. Но полукровок Лоссдор презирал и терпеть не мог с детства. Смешение видов и рас он считал аморальным, как если бы волк, скажем, скрестился с лисой или медведем. Потому и твердил Риве, чтобы перестала охотиться за Вермом.

Его поползновения к Норе были больше похожи на игру, ничего серьёзного он изначально не планировал. Тогда что же с ним происходит сейчас? Почему… ему почти не важно, что она смешанных кровей?! Это отголосок приворота? Или Лэнд просто ушибся головой, из-за чего теперь там полный бардак? Всё это неправильно, так быть не должно!

Снова нахлынули воспоминания о гибели матери, в которые вклинивалось бледное лицо Норы, возлежащей на койке лазарета. Одна картинка сменяла другую, и так по кругу. Мама, Нора, мама, Нора, мама…

«Helvete!!! — мысленно выругался снежный и еле сдержался, чтобы не заморозить ближайшие кусты, выдавая себя Тёмному, если тот вдруг сканирует местность вокруг временной подопечной. — Что за…»

Лоб эльфа покрылся капельками холодного пота, в груди разрасталась тянущая пустота, а в душу снова заползало ужасающее чувство потери.

«Нет, не в этот раз! Не допущу!»

Аль вздрогнула, когда почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Так волчик оказался прав, за ней следили. Но кто? Она же сканировала местность и никого не обнаружила. Выходит, по её следу шёл кто-то гораздо более сильный и умеющий хорошо прятаться.

Оглянувшись, Альвинора в очередной раз залюбовалась необычными глазами, в которых кружились снежинки. Ах, отчего же эти удивительные очи достались такой ушастой вредине?

— Прости, что прервал вашу ментальную беседу, — Лэндгвэйн иронично поклонился. — А ты молодец, смогла скрывать от меня дар Восприятия так долго… Интересно, а что будет, если другие узнают?

У Аль похолодели ладони. Ну почему их с мохнатиком застукал именно он?!

— А они не узнают. Ты ведь никому не скажешь, правда? — она и сама не поняла, что заставило её так с ним разговаривать, но лебезить и пресмыкаться точно не собиралась.

— Ну-у-у, я, конечно, мог бы сделать вид, что ничего не видел… — протянул снежный, глядя на Альвинору как коршун на куропатку.

— Что ты хочешь за молчание? — сдалась она. А чего тянуть? Он ясно дал понять, что его уступчивость не будет бескорыстной.

— Эй, ты правда с этой ледышкой торговаться собралась? — возмутился волчик.

— Кого ты тут ледышкой назвал, комок шерсти? — ответил тем же эльф. — Сам её выдал. Так что теперь сиди в сторонке и не мешай нам разговаривать.

— Слушай, давай я его сожру? — предложил мохнатый, глянув на Аль. — Тебе же меньше головной боли будет.

— Жаль, что у клеток противомагическая защита, иначе я бы уже давно приморозил твой слишком длинный язык, — не остался в долгу Лоссдор.

— Чего это он длинный? — не понял хищник и вывалил язычище, мол, полюбуйтесь. — Нормальный язык.

Гвэйн только возвёл глаза к потолку и снисходительно согласился:

— Нормальный, нормальный. Вот и дай нам спокойно пообщаться.

— Да, всё с тобой хорошо, — Аль подошла к волчику и погладила его за ухом. — Ты самый лучший. Но нам с эльфом и правда нужно поговорить.

Мохнатик вздохнул.

— Ну ладно, говорите, коль надо, — разрешил он. — Но ежели чего, сразу мне говори. Как выйду из клетки, я этого тонкокостного на раз перекушу.

— Думаю, это не понадобится, — она на прощание прошлась по мягкому меху в районе шеи и с сожалением направилась к выходу.

Лэндгвэйн привёл её к ближайшей лавочке и предложил присесть, хотя сам остался стоять, а потом и вовсе стал прохаживаться туда-сюда с самым напряжённым видом.

— Что-то случилось? — Альвинора вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что произошло. Он вёл себя странно, очень странно.

— Ты со мной случилась! — вдруг сказал он, предварительно поставив щит от прослушки. — Влезла в мысли, вызвала со дна души воспоминания, которые я не хотел ворошить…

Да, не часто можно видеть снежного взволнованным. И глядя на него такого Аль и сама начинала волноваться. Какое там зелье лучше всего подходит для успокоения нервов?

— А зачем угрожал? — резонно спросила она. — Чтобы мне стало так же плохо, как и тебе?

— Я добра тебе хочу, глупая, — оскорбился он. — Неужели не поняла?

— Тогда к чему шантаж? Чего ты этим хочешь добиться? — она пыталась прикинуть, что он может запросить за молчание. Подруги в школе в своё время понарассказывали ей много всего, что почерпнули в романтических книгах. Кто знает, какие запросы у этого индивида. — Сделать меня рабыней на неделю? Заполучить поцелуй, как было в лабиринте? Или прикажешь носить твои вещи и во всём соглашаться?

Эльф посмотрел на Альвинору как на ненормальную, видимо, неприятно поражённый глубиной её фантазии. Нет, с ним и его собственной фантазией, наверное, никакие книжки и рядом не стояли.