Талантливый мистер Рипли

Том ходил кругами вокруг своего чемодана и думал о Париже. Взять да вдруг решиться на такой неожиданный экспромт. Взглянуть на Париж одним глазом, провести там, скажем, два дня. Какая, в сущности, разница, поговорит он с Мардж или нет. Так же внезапно он отказался от мысли о Париже. Он там не сможет расслабиться. Ему не терпелось попасть в Монджибелло и вступить во владение имуществом Дикки.

Белые, туго натянутые простыни в поезде показались Тому самой удивительной роскошью, с какой он когда-либо сталкивался. Перед тем как выключить свет, он ласково погладил простыни рукой. А чистые голубовато-серые одеяла, а колоссальная мощность маленького вентилятора в черной сетке у него над головой! На мгновение Том словно впал в транс, представив себе все удовольствия, которые стали доступны теперь, когда ему достались деньги Дикки: другие, чем раньше, постели, дары моря, теплоходы, чемоданы, рубашки; годы свободы, годы удовольствий. Потом он выключил свет и уснул, едва положив голову на подушку, — счастливый, довольный и такой уверенный в себе, каким не был еще никогда в жизни.

В Неаполе он задержался в мужском туалете на вокзале. Вынув там зубную щетку и пасту Дикки, завернул в его плащ вместе со своей собственной вельветовой курткой и забрызганными кровью брюками Дикки. Выйдя из здания вокзала, пересек улицу и затолкал этот узел в огромный мешок с мусором, прислоненный к стене. Потом позавтракал сладкой булочкой и чашкой кофе с молоком в кафе на площади, где находилась автобусная станция, и сел на все тот же удобный старый одиннадцатичасовой, идущий в Монджибелло.

Выйдя из автобуса, он чуть ли не нос к носу столкнулся с Мардж. Она была в купальном костюме и свободном белом жакете, в котором всегда ходила на пляж.

— Где Дикки? — спросила она.

— В Риме. — Том непринужденно улыбнулся, ответ был давно придуман. — Он собирается пробыть там несколько дней. Я приехал за кое-какими его вещами.

— Он там остановился у знакомых?

— Нет, просто в гостинице.

Том снова улыбнулся, как бы в знак прощания, и зашагал с чемоданом в гору. Через минуту услышал за спиной стук сандалий на пробке: Мардж трусила за ним. Том подождал ее.

— Ну а как жилось в это время тут, на нашей малой родине? — спросил он.

— Скукота. Как обычно. — Мардж улыбнулась. Она чувствовала неловкость.

Тем не менее дошла вместе с ним до самого дома. Ворота были незаперты, а большой ключ от террасы Том достал из-за полусгнившей деревянной кадки с чахлым кустом — там они его обычно прятали, — и они вдвоем поднялись на террасу. Стол был немного передвинут. На диване-качалке лежала книга. Мардж явно бывала тут в их отсутствие. Подумать только, их не было здесь только трое суток! Тому казалось, что прошел по меньшей мере месяц.

— Как поживает Спринтер? — весело спросил Том, открывая холодильник и доставая поднос со льдом. Спринтер был бездомным псом, которого Мардж подобрала несколько дней назад. Безобразная белая с черными пятнами дворняга, Мардж его баловала и закармливала, как любвеобильная старая дева.

— Он убежал. Я и не рассчитывала, что он останется.

— Вот как.

— Судя по твоему виду, вы отлично провели время, — сказала Мардж с легкой завистью.

— Так оно и было. — Том улыбнулся. — Хочешь выпить?

— Нет, спасибо. Ну и долго ли Дикки пробудет в Риме?

— Как тебе сказать… — Том нахмурил брови, словно бы в раздумье. — Честно говоря, не знаю. Он говорил, что хочет посмотреть там довольно много выставок. По-моему, просто рад переменить обстановку. — Том налил себе порцию джина, добавил газированной воды и кусочек лимона. — Скорее всего, вернется через неделю. Кстати. — Том полез в чемодан и достал коробку с одеколоном. Бумагу, в которую покупку завернули в лавке, пришлось сиять, потому что она была испачкана кровью. — Твой «Страдивари». Мы купили его в Сан-Ремо.

— Ой, спасибо… большое спасибо. — Мардж, улыбаясь, взяла коробку и стала открывать ее осторожно, с мечтательным видом.

Не находя себе места, Том слонялся по террасе с рюмкой в руке, не возобновляя разговора, и с нетерпением ждал, когда Мардж наконец уйдет.

Первой заговорила она:

— Ну а ты как долго пробудешь?

— Где?

— Здесь.

— Только переночую. А завтра поеду в Рим. Скорее всего во второй половине дня, — добавил Том, ведь почту он, вероятно, сможет получить только после двух.

— Наверное, мы больше не увидимся, если, конечно, ты не придешь на пляж, — сказала Мардж, с усилием изображая дружелюбие. — На случай, если не увидимся, я уже сейчас пожелаю тебе всего наилучшего. И передай Дикки, пусть напишет мне открытку. В какой гостинице он остановился?

— М-м-м… ну как же, черт побери, она называется? Ну знаешь, эта, поблизости от площади Испании…

— «Англия».

— Точно. Но он, кажется, говорил, что почту собирается получать до востребования в Американском агентстве. — Вряд ли она будет пытаться позвонить Дикки по телефону, подумал Том. А на случаи, если захочет написать, он завтра зайдет в эту гостиницу за письмом. — Я, наверно, завтра утром приду-таки на пляж.

— Ну вот и отлично. Спасибо за одеколон.

— Не за что.

Она спустилась по дорожке до ворот. Ушла.