Таланты и преступники

— Да ладно, не ворчи, я же не в обиду тебе. А наоборот — обрадовался, что городская мишура к тебе не пристает.

— А я деревенщина, значит? — уточнила Алька.

— Перестань дуться, я для тебя досье составил.

Остапов протянул Алевтине распечатки. Девушка рухнула на диван, и подсолнуховый сарафан, колоколом взметнувшись над ее коленями, плавно опустился вниз.

Пару минут она просматривала печатный текст, а затем недовольно отложила его в сторону.

— Это никуда не годится, здесь же нет имен-отчеств жен, детей. Не сказано, чем они все занимаются, где учатся, работают.

— Аль, — присел перед ней на корточки Остапов. — А ты не увлеклась? Зачем тебе все это нужно? Мы будем презентовать напитки. Я рассчитывал, что ты узнаешь предпочтения членов клуба — ну, кто что пьет. Красиво расскажешь о напитках, так, как только ты умеешь, и на этом все. Зачем тебе нужны всякие детали?

— Если я взялась за выполнение твоего задания, то делай, как я прошу. В общем, я сейчас возьму с собой этот материал. И жду более подробную информацию.

Она резко встала, потрясая перед собой бумагами. Остапов качнулся, не удержался на корточках и рухнул перед Алькой на колени. Та весело рассмеялась.

В это время Чушкина приоткрыла ногой дверь в кабинет босса, потому что ее руки были заняты подносом с чаем. Открывшаяся взору картина вызвала у нее шок. Ее шикарный шеф стоял на коленях перед Веревкиной, а та презрительно над ним смеялась. Маргарите кровь прилила к голове. Она со всей силы грохнула поднос о пол, вырвала у Альки из рук листы бумаги и принялась лупить ее ими по голове и могучим плечам. Та в минуту скрутила беснующуюся секретаршу и завалила ее на диван.

— О, чума, — в сердцах выкрикнула Алевтина. — Все досье помяла, припадочная. Маргарита горько разрыдалась. Остапов подскочил к ней и злобно зашептал:

— Ты что, с ума сошла?! Что ты себе позволяешь? Что за дела? — затем несколько остыл и продолжил. — Рита, ты в последнее время часто ведешь себя неадекватно. Может тебе в отпуск сходить?

Чушкина в ужасе замотала головой.

— Ну надо же что-то делать! Ты так еще вилкой клиента ткнешь! Как тогда с тобой прикажешь быть?

— Да лечиться ей надо. У нас в Толчино такая точно в дурке сидела бы. А у вас в Москве — в секретаршах ходит.

Маргарита вскочила на ноги.

— Брейк, девочки. Быстро все по местам. Аля, пошла первая, — и Остапов указал ей на дверь.

Алька скрутила досье в трубочку и двинулась к выходу. Перед тем, как выйти из кабинета, она бросила Остапову:

— Так вечером я тебя жду?

— Если успею сделать все, как ты просила. В крайнем случае, зайду завтра утром. Ну а теперь ты, — сказал он, повернувшись к Чушкиной. — На выход!

Глава 21

Алька весь вечер изучала информацию о членах клуба. Она разделила их, в первую очередь, по любимым напиткам. Оказалось, что большинство предпочитает коньяк, на втором месте — виски, пять человек во главе всех напитков поставили вино. Ну и по одному-два человека выбрали ром, кальвадос, арманьяк… Дальше дифференциация происходила уже внутри этих групп: какая вкусовая гамма кому нравилась, какой букет послевкусия и т. д.

В процессе изучения Алевтина обратила внимание на то, что если рядом с фамилией стояла пометка «сноб», то тот предпочитал очень дорогие напитки.

А вот, например, Мурман Макарович Кобелидзе, у которого в личном деле написано, что он любит женщин (о чем красноречиво говорит его фамилия), имеет чувство юмора, склонен к самоиронии. И любит он нормальные вина, без понтов — такие, как Хванчкара, Кинзмараули, Мукузани.

После изучения вкусовых пристрастий, как членов клуба, так и неофитов, Алька очень устала и решила лечь спать пораньше. Тем более что завтра надо было составить бюджетную смету по закупке спиртного, утвердить ее у Остапова и самое трудное — закупить все то, что она придумала. Вот это могло превратиться в настоящую проблему, потому что необходимых бутылок могло не быть в Москве, и возможно, пришлось бы заказывать часть напитков из Франции. Да еще предстояло разбираться с расследованием, которое затеяли они со Светкой, а на него уходило много времени.

Пару раз она порывалась позвонить Ваньке, но почему-то так и не решилась. Принимая душ, Алевтина напевала песню из репертуара Пугачевой «кружит тихо, кружит тихо непогода…». Вернее, не то, чтобы напевала, а, скорее, горланила. Слуха у нее не было. Голоса тоже. Зато была, как говорила ее учительница пения, «отличная музыкальная память». То есть Алька чувствовала, что фальшивит, страдала от этого, морщилась, но пела. И вдруг, в тот момент, когда она набрала воздух, чтобы заголосить дальше, она услышала, как кто-то осторожно ходит по ее комнате.

«Дорасследовалась», — пронеслось у нее в голове. Она вспомнила тех ужасных людей из поезда. Ярко представила, как они волочили труп, и от ужаса приросла ногами к ванне.