Tale as old as time...(СИ)

Однако и с Ятеном стало твориться что-то непонятное. Его удары стали медленнее, а глаза как будто пытались сфокусироваться на маячившем перед ним противнике. Ятен сделал выпад, но, не рассчитав силы, поскользнулся на разбитой бутылке и упал на одно колено, одновременно отражая атаку брата. Я вскрикнула от ужаса, когда заметила тонкую струйку крови, стекающую из его рта. Страшный припадок кашля заставил его согнуться пополам. Ятен схватился за грудь и поднёс ладонь к губам. На бледной руке резко выделилась безобразная кровавая клякса. Используя открывшуюся возможность, Тайки выбил саблю из рук брата, которая отлетела в дальний угол, и нанёс колющий удар в грудь Ятена. Молодой человек покачнулся и повалился на спину.

Все помутилось у меня в глазах — убогая комната заброшенного дома, чёрные стены, битое стекло… Я видела только довольно ухмыляющееся лицо Тайки, как в замедленной съёмке, заносившего саблю над Ятеном, чтобы нанести последний смертельный удар.

Через пару секунд жизнь молодого человека оборвётся, а я так и не успела сказать ему, как сильно люблю его…. Кровь ударила в голову. Я мало соображала, что делаю… Помню лишь холодный металл в руке, тихий свист в ушах и тёплые красные брызги, оросившие моё лицо и одежду…

Когда сумрак рассеялся, а сознание вернулось ко мне, я уже стояла в объятиях Ятена, который покрывал поцелуями моё лицо и шею.

— Всё закончилось, моя девочка… ты всех нас спасла… всё закончилось… — повторял он снова и снова, словно молитву, взывая к моему помрачневшему разуму.

— Закончилось? — удивилась я.

— Да, моя девочка… ты такая храбрая…

Я вздохнула, и тут мой взгляд упал на обезглавленное тело Тайки, лежавшее на спине в луже крови. Отрубленная голова была рядом. Лиловые глаза трупа, которые уже успели покрыться прозрачной пеленой смерти, смотрели куда-то в пространство, а рот был открыт, как будто обнажая звериный оскал. Смерть нашла его мгновенно… возможно, он даже не понял, что произошло… Я отвела взгляд от ужасного кровавого зрелища и уронила голову на плечо Ятена.

— Всё действительно закончилось, — прошептала я с улыбкой, вдыхая такой родной аромат роз и ржавчины. — За Нару, Умино и Мамору…

Комментарий к Глава 17

*Борфимор, или борфима, что в переводе с африканских наречий означает “снадобье”, является особым средством используемым членами Общества Леопарда. Средство имеет огромное значение в культе людей-леопардов и носит сакральный характер. Борфима приготавливалось из нескольких ингредиентов,в состав которых входил белок яйца, петушиная кровь, горстка риса, а также человеческая кровь и жир. Последние два составляющих получали в результате ритуального жертвоприношения, причём выбранная жертва сама знала о своей участи и добровольно шла на заклание. Как правило в качестве жертвы выбирали девочек возрастом около четырнадцати лет среди родственников самих людей-леопардов.

========== Эпилог ==========

Ноябрьские деньки улыбались мне ободряюще и ясно. Аромат вступавшей в свои права зимы насыщал воздух своим ледяным дыханием, покрывая обнажённые деревья первой изморосью. За окном всё чаще было слышно карканье голодных ворон и завывание холодного ветра. Казалось, жизнь задержала дыхание и затаилась в этом маленьком безмолвном мгновении природы, перед тем как ненадолго погрузиться в летаргический сон. Однако, несмотря на окружавшую меня серость и холод, дни в моей душе оставались ясными и солнечными.

После смерти Тайки круговорот событий закрутил меня с невероятной скоростью: показания в полицейском участке, похороны, занятия в колледже, моя скорая свадьба, которая прошла в виде скромной церемонии в кругу семьи и близких подруг, миллион дел, ожидавших своего скорого завершения… Всё это шло своим чередом, словно заведённые механические часы, выстукивавшие правильный ход и течение времени. И вдруг неожиданно эти часы встали…

Наступил день моего отъезда.

Вещи были собраны и уложены на заднее сидение MacLaren Ятена, который ожидал меня в гостиной вместе с девочками и моей семьёй. Я ещё раз обежала весь дом и вновь вернулась в свою комнату, где прошло моё детство. Бесконечной вереницей потянулись радужные воспоминания… Мне вспоминались чудесные солнечные деньки, наполненные смехом и моими детскими шалостями и проказами, шумные посиделки с подругами, первая любовь — Мамору, который теперь, как и моя дорогая Нару, навечно уснул под плитой фамильного склепа, прервав своей смертью славный род Джиба. Накануне дня отъезда я всё же навестила могилы дорогих мне людей, чтобы попрощаться и с ними.

— Спите спокойно… — прошептала я тогда и, поклонившись до земли, положила на могилы по букетику незабудок. — Ваша Усаги всегда будет помнить… спасибо вам за всё… и простите ещё раз…

Мне очень хотелось побыть с ними подольше, но нужно было торопиться и столько всего успеть перед тем, как я соберусь покинуть свой родной город. Я отчётливо помнила, как смахнула набежавшие слезы и ещё раз посмотрела на ворота кладбища, мысленно давая себе клятву никогда не забывать своих друзей, образы которых навсегда останутся в моём сердце.