Талер чернокнижника

Поначалу, когда построили бар, туалет и умывальник сделали только для обслуживающего персонала — где-то в подсобном помещении. И вскоре весь микрорайон начал попахивать мочой. А куда было деваться бедным мужикам? Понятное дело — за угол или в подворотню.

Ну, а ежели народу много шастает по улице и дворам, то и в подъезде можно облегчиться. Что и делали особо стеснительные натуры.

Окрестные жители ругались, писали письма, куда надо, но толку от этого не было никакого. Пивбар давал такую выручку, что и большим магазинам не снилась. Кто же зарежет дойную корову-рекордсменку?

Все изменилось, когда у руля «Чебурашки» поставили Гришу. Буквально через неделю он нанял рабочих, которые быстро соорудили очень даже приличный по тем временам туалет, к которому Гриша приставил «смотрительницу» — немую тетку без имени. Мы звали ее «Эй!».

Туалет сверкал чистотой, импортным кафелем и благоухал, как розовый куст, мужики радовались до потери штанов, пожелтевший от потоков мочи микрорайон осветлился и стал вполне приятным местом для прогулок и даже свиданий, а высокое начальство грозило отдать Гришу под суд, так как перепланировку помещения бара он сделал самовольно.

(В те времена собрать подписи всех инстанций и начальников было еще той тягомотиной. Впрочем, и теперь это не легче).

Уж не знаю, как Гриша сумел удержаться на своей должности. Наверное, «подмазал», кого нужно. И похоже, это влетело ему в немалую копеечку. Место ведь было козырное. На него многие зарились. (Как это ни прискорбно сознавать, но система взяток и круговой поруки возникла у нас еще в советские времена. Так что на демократию нечего пенять).

Мой преследователь буквально слился с мужиками, которыми полнился пивбар. До чего же неприметная сволочь! — подумал я с раздражением. Этот мыш мог замаскироваться даже в голой степи, посреди пыльной дороги — ляжет и притворится комком грязи. Пройдешь мимо и даже не глянешь на него.

Однако надо было что-то делать. Топтун не только раздражал меня, я уже возненавидел его и готов был убить. Что с моим воспитанием совсем неэтично и безнравственно. Интеллигент (да и то не каждый) может превратиться в свирепое первобытное животное лишь в экстремальной ситуации, когда на кону его жизнь. Но у меня пока до этого дело не дошло.

— Василий, есть просьба… — склонился я к уху Штыка.

— Валяй, — благодушно ответил Васька.

— Мне нужно незаметно смыться отсюда.

— Зачем?

— Надо, Вася, надо.

— Темнишь…

— Ни в коем случае. У меня нет от тебя никаких секретов, — польстил я Ваське. — Просто за мной увязался какой-то подозрительный тип. Надо оторваться от него.

— Что ему нужно?

— А хрен его знает. Может, это ревнивый муж. У меня есть замужние подружки, — соврал я, не моргнув глазом.

— Ну, ты уже в школе был еще тем кобелем… гы-гы-гы, — заржал Васька. — Я всегда тебе завидовал. На меня вот бабы нуль внимания.

— Каждому свое, Вася. Рожденный пить любить не может.

— Хех… И то правда. Так что, может, дать ему по рогам? Чтобы ноги укоротить.

— Нет, бить не надо. Ты придержи его… какой-нибудь скандальчик сотвори. Только осторожно, без лишних эксцессов. А я тем временем слиняю.

— Для тебя сделаю. Где он?

— Ты только не пялься на него. Второй столик возле входа. Шклявый хмырь в сером пиджаке. Уши оттопырены.

— Засек. Но ежели он попрет буром, я за себя не ручаюсь…

— Только мебель не круши. Я пообещал Грише, что заплачу, если что-то сломается. Но сам понимаешь, я же не олигарх какой-нибудь, денег у меня немного. Поэтому не введи меня в большой разор.

— Так ты и Гришу подписал. Ну, хитер бобер…

— Без его помощи мне отсюда не спрыгнуть.

— Эт точно.

— Держи… — Я сунул в карман куртки Штыка несколько купюр. — Чтобы я не был должен.

— Что там? — спросил Васька с недоумением.

— Филки. Выпьешь с бригадой за мое здоровье.

— Да ты… ты что!? Я ведь предлагаю помощь от чистого сердца.

— А я от чистого сердца даю тебе деньги. Это мой взнос в ваше застолье. Имею я право внести и свой пай?

— В общем, да, но…

— Никаких «но». Все, Вася, начинай «веселье». Мне пора. Я и так здесь засиделся. Спешу.

— Ты всегда спешишь, — буркнул Васька недовольно, но радость от моего «пая» скрыть ему не удалось.

Он буквально засветился от счастья, когда засунул руку в тот карман своей куртки, куда я положил деньги. У него что, глаза на пальцах? — подумал я удивленно. Похоже, Васька сразу определил, какая сумма ему привалила от моих щедрот.

— Митроха, пойдем! — позвал он с собой крепкого мужичка с лицом проказливого фавна.

Видимо, Митроха исполнял в бригаде роль заводилы. Есть такая «специальность» у драчунов.

Обычно заводила не впечатляет ни статью, ни габаритами. Он лишь востер на язык и быстр, словно хорек. Главная его задача — завести противника, вынудить его броситься, очертя голову, в драку. А потом в дело вступают другие, у кого кулаки пудовые и дури полно.

Как я и предполагал, с мышом сцепился Митроха. Он сначала якобы нечаянно зацепился ногой за стул, на котором сидел мой преследователь, а затем устроил с ним словесную перепалку.