Талер чернокнижника

Это происходит потому, что одного деньги любят, а второго нет. Вот и весь сказ. И как бы не утверждали большие умники, что каждый человек может стать олигархом, я в эти байки не верю. Это россказни для малолеток, которые спят и видят себя крутыми и состоятельными.

— У меня, — ответил я честно после некоторых колебаний.

— Ты принес его?

— Ну, в общем… как вам сказать… — Я замялся.

— Никиша, не темни. Это серьезно. Талер у тебя в кармане. Теперь я это чувствую.

Отпираться уже не было смысла, и я нехотя достал из кармана пластмассовую коробочку из-под какого-то ювелирного украшения, оклеенную изнутри мягкой бархатистой тканью, куда я с почтением поместил рудничный талер. Он уже был почищен, поэтому мягко светился — как настоящая драгоценность.

Князь быстро надел белые хлопчатобумажные перчатки и схватил монету, как коршун зазевавшегося цыпленка. Какое-то время в гостиной царила тишина. Дед священнодействовал с лупой в руках, а я внимательно за ним наблюдал.

Наконец Князь с шумом сделал вдох, а затем выдох, откинулся на спинку кресла и посмотрел в мою сторону с таким видом, словно ему стало меня очень жалко, но он не знает, как мне помочь.

— Никиша, послушай старика, который много чего повидал в жизни. Выбрось эту монету в реку или в старый шурф, но только чтобы он был как можно глубже.

— Д-д… Да вы что!? Как это — выбрось. Извините, но я не врубаюсь. Зачем, почему?

— Именно выбрось, а не продай, — продолжил дед. — В этом случае ты потеряешь всего лишь деньги. Но я знаю, что для тебя они не фетиш, поэтому такую утрату ты переживешь спокойно.

— А если не выброшу, то что будет?

Князь посмотрел на меня с сожалением и даже скорбью, и перевел взгляд на великолепно выполненный маслом портрет своей жены, который висел на стене справа от меня. Я уже знал, что писал это полотно один из известнейших художников двадцатого века.

Он смотрел на нее, будто пытался испросить совета. Но портрет молчал, как и должно, и тогда заговорил сам Князь.

— Другому эту историю я бы никогда не рассказал… Но ты, Никиша, хороший мальчик. Глядя на тебя, мне кажется, что ты — это я в молодости. И мне не хочется, чтобы кто-то еще повторил мою ошибку.

Дед немного помолчал — наверное, собирался с мыслями — и продолжил:

— Эта монета в свое время была в моей коллекции…

— Что!?

— Да-да, Никиша, я говорю чистую правду. Только не думай, что я предъявляю тебе какие-то претензии. Отнюдь. Я продал ее… старый дурак. А нужно было, как мне теперь стало понятно, выбросить ее к чертям собачьим.

— Но с какой стати? Монета, если я что-то смыслю в нумизматике, уникальная. Ладно — необычная. Это точно. Однако выбрасывать ее за здорово живешь… Не понимаю. Если можно, объясните, в чем тут дело.

— Я и сам поначалу был слеп, как крот. А может, чересчур жаден. Когда этот талер попал ко мне, я был на верху блаженства. В отличие от тебя, мне приходилось слышать от старших коллег, на заре своей юности, что это за монета. В принципе, если не сильно глубоко копать, ее можно отнести к рудничным талерам, но все же с этого ряда она выпадает.

— Почему?

— Ты разбираешься в геральдике очень даже неплохо. Я это знаю. Поэтому — уверен — тебе сразу бросилось в глаза то, что герб не читается. Верно?

— Да, вы правы. Я поднял всю имеющуюся у меня литературу по этому вопросу, копался в Интернете — и ничего. Такой герб нигде не значится. Это меня сильно удивило.

— Вот-вот. И мне герб сразу бросился в глаза. Да, Никиша, талер и впрямь раритет. Только это монета дьявола, вот что я тебе скажу…

Я глядел на Князя во все глаза. Он почернел лицом и стал очень мрачным.

— Где-то в середине шестнадцатого века в горах Гарца — это Саксония, ты знаешь — какой-то бедный лесоруб нашел потрясающе богатые залежи серебра. Гораздо позже люди начали говорить, что ради этого он заложил свою душу нечистому, но, как бы там ни было, а этот малый мгновенно разбогател. Будучи человеком неглупым, он потихоньку выкупил участок, на котором находилось месторождение, за несколько пудов серебра — земля там слыла плохой (на ней даже лес не рос), поэтому особых проблем с покупкой у него не было — и начал разработки…

— Везет же людям, — не удержался я от комментария.

— Везение, Никиша, всегда имеет обратную сторону — как монета или медаль.

— Кто бы спорил… Но все равно иногда хочется сорвать приличный куш, не прикладывая особых усилий.

— Молодо — зелено… — Князь тяжело вздохнул. — Так вот, оперившись и став очень богатым человеком, бывший лесоруб захотел стать еще и нобилем — дворянином. А поскольку в это время местный герцог вел с кем-то войну, то деньги нужны были ему позарез.

— А кому они не нужны… — буркнул я, слушая рассказ Князя с неподдельным интересом.