Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.

На протяжении месяцев ООН и Мировая продовольственная программа вели мучительные переговоры с талибами, пытаясь получить разрешение на проход конвоев, но безрезультатно. ООН была еще более удручена тем, что Пакистан предоставил Талибану 600 000 тонн пшеницы, но не поставил им никаких гуманитарных условий и не потребовал снять блокаду Бамиана. Впервые за двадцать лет войны одна сторона использовала голод как оружие против другой — настолько обострилась к этому времени межнациональная и межобщинная вражда.

Хазарейцы всегда были бельмом на глазу у пуштунов, но никогда — в такой степени. Эти низкорослые, коренастые люди с явно монгольскими чертами лица, согласно одной теории, являлись потомками смешанных браков воинов Чингисхана с местным таджикским и тюркским населением. В 1222 году защитники Бамиана убили внука Чингисхана, за что последний вырезал все население.[78] За тысячу лет до этого Бамиан был центром буддизма в Индии и важной остановкой на пути караванов верблюдов по древнему Шелковому Пути, связывавшему Римскую империю со Средней Азией, Китаем и Индией. Бамиан оставался защитником и столицей центральноазиатского и индийского буддизма и после исламских завоеваний. Корейский монах Ху-чао, пришедший в город в 827 году, писал, что правитель Бамиана по-прежнему исповедует буддизм. Лишь в одиннадцатом веке Газневидам удалось установить в долине ислам.

И в наши дни над городом возвышаются два колоссальных изваяния Будды, вырубленных из песчаника в отвесных скалах во втором веке н. э. Обе статуи, имеющие в высоту 165 и 114 футов, сильно повреждены выветриванием, и лица обоих Будд отсутствуют. Но несмотря на это, статуи по-прежнему поражают воображение. Фигуры выполнены в традиционном для Индии стиле, но их тела задрапированы в греческую одежду. Это единственный случай синтеза индийского и среднеазиатского искусства и эллинизма, принесенного армиями Александра Македонского. Статуи являлись одним из чудес древнего мира, к ним приходили паломники из Индии и Китая.

В свое время в пещерах и гротах рядом со статуями жили тысячи буддийских монахов. Сейчас в этих пещерах, покрытых древней росписью, жили тысячи хазарейцев, бежавших из Кабула. Когда талибы захватили Бамиан, они угрожали взорвать стазу и, вызвав возмущение среди буддистов Японии и Шри-Ланки. Они восемь раз бомбили гору, находящуюся над статуями, и песчаниковые ниши покрылись многочисленными трещинами.

Хазараджат оставался фактически независимым до 1893 года, когда он был завоеваны пуштунским королем Абдур Рахманом[79], который первым стал проводить антихазарейскую политику. Он убил тысячи хазарейцев, переселил многих в Кабул, где они жили на положении бесправных рабов и слуг, и разрушил их мечети. 3–4 миллиона хазарейцев составляют самую многочисленную общину мусульман-шиитов в Афганистане. Вражда между суннитами-пуштунами и шиитами-хазарейцами возникла давно, но талибы придали конфликту новое звучание: они называли всех шиитов мунафакиин — лицемеры, фальшивые мусульмане.

Еще большее раздражение талибов вызывало то, что хазарейские женщины играли заметную политическую, социальную и даже военную роль в обороне края. Из восьмидесяти членов Центрального комитета хазарейской партии Хизб-и-Вахдат двенадцать были женщины, многие из которых имели медицинское или юридическое образование. Женщины руководили программами помощи ООН и усилиями партии по обучению грамоте, здравоохранению и планированию семьи. Женщины часто воевали рядом с мужчинами, многие убивали талибов в Мазари-Шарифе во время майских боев. Женщины-профессора, бежавшие из Кабула, создали университет Бамиана, наверное, самый бедный университет в мире, аудитории которого были сделаны из глины и соломы, в них не было ни электричества, ни отопления и почти не было книг.

«Мы ненавидим талибов, они против всякой цивилизации, афганской культуры и в особенности женщин. Они позорят ислам и афганский народ», — сказала мне доктор Хумера Рахи, преподаватель персидской литературы университета, ставшая ведущим поэтом сопротивления. Талибы без энтузиазма относились к одежде, которую носили хазарейские женщины. Доктор Рахи и ее коллеги носили юбки и сапоги на высоких каблуках. Поэзия Хумеры Рахи отражает новую уверенность, обретенную хазарейцами после многовекового угнетения со стороны пуштунов.

«С вами победа, с вами Бог, победоносные армии Хазараджата! Да поразят ваши винтовки спины ваших врагов. Вы победители, вы победоносны, с вами Бог. Мои полночные молитвы, мой плач на рассвете, детские крики „О Боже, Боже“, слезы и стоны угнетенных — вместе с вами».[80]