Талиесин

Лучи света, бьющие из центрального пика, ударили в глаза, как копья, пронзили тело, прожгли костяк. Он почувствовал себя хрупким, словно вот-вот разлетится на куски.

Рев нарастал. Теперь Талиесин различал множество голосов. Они кричали хором:

— Рушится! Все рушится! Боги низринуты с высот, и мы умираем. Мы умираем! Все гибнет… гибнет… гибнет…

Ветер унес слова. Талиесин взглянул: Стеклянный остров таял, медленно растворялся, словно пар в воздухе. Наконец он пропал совсем. Талиесин стоял на обрыве, дрожа, голова его раскалывалась, над ухом кричали друзья.

— Талиесин! — звал один из мальчишек постарше. — Что случилось? Талиесин! Быстрее, сбегайте кто-нибудь за его мамкой!

Талиесин потряс головой и медленно оглядел сгрудившихся вокруг ребят.

— Ничего… все в порядке.

— Мы думали, у тебя припадок, — сказал другой мальчик. — Ты говорил, будто что-то видишь. Что это было?

Талиесин вновь посмотрел на море: горизонт был чист.

— Мне вроде как что-то там почудилось.

Мальчишки, вытянув шеи, стали смотреть на море, и Талиесин осознал, что они не понимают, а может, и никогда не поймут.

— Все, уже пропало. Ничего особенного.

— Может быть, ладья, — предположил кто-то из ребят помладше, со страхом вглядываясь в морской простор.

— Ладья, — отвечал Талиесин. — Да, может быть, это лишь ладья.

Мальчишкам явно было не по себе.

— Я проголодался, — сказал один. — Пойду-ка домой.

— И я, — поддержал его другой.

— Мне надо свиней покормить, — вспомнил третий.

— Ну и валите, — сказал самый старший, Турл, — а я подожду батю. Верно, Талиесин? Мы с Талиесином будем ждать хоть всю ночь напролет.

Остальные, прыгая через валуны, побежали вниз, в лощину, отделявшую их от холма, на котором стоял каер. Мальчики сели на камень и стали смотреть, как солнце склоняется к западу.

— Я скоро отправлюсь в Талибонт, — объявил Турл. — Там мой дядька живет, он будет учить меня воинскому ремеслу. Поживу у него, пока не подрасту, а потом буду вместе с отцом нести дозор у Вала. — Он взглянул на молча сидящего рядом Талиесина. — А ты?

Талиесин пожал плечами.

— Думаю, я останусь здесь. — Он ни разу не слышал, чтобы на его счет строили другие планы, во всяком случае, в его присутствии. — Так или иначе, я бы хотел остаться с Хафганом.

— Да он холощеный! — рассмеялся Турл. — Все друиды такие. Это мой брат двоюродный говорит, а он уже большой, на следующий год будет нести дозор у Вала.

— Твой двоюродный брат — дурак, — мрачно ответил Талиесин.

— А чем вы целыми днями занимаетесь? — спросил Турл, пропуская мимо ушей выпад против двоюродного брата.

— Разговариваем. Он меня учит.

— Чему?

— Всему.

— Друидским хитростям?

Талиесин не очень хорошо понимал, что разумеет под этим его друг.

— Может быть, — согласился он. — Насчет птиц, растений и деревьев, как читать звезды, ну, все такое. Полезным вещам.

— Научи меня чему-нибудь, — попросил Турл.

— Ну, — медленно сказал Талиесин, оглядываясь, — видишь вон ту птицу? — Он указал на белую морскую птицу, скользящую над волнами невдалеке от них. — Она зовется Черноголовкой.

— Это все знают! — хохотнул Турл.

— Она питается только насекомыми, — продолжал Талиесин. — Снимает их с воды. — В этот миг птица зачерпнула клювом, и от него побежали расходящиеся волны. — Вот так — видишь?

Турл широко улыбнулся.

— Надо же! Никогда не знал.

— Хафган знает куда больше. Он все знает.

— А можно мне учиться вместе с тобой?

— А как же твой дядя?

Турл не ответил, и они некоторое время сидели молча, отковыривая от камня желтый лишайник. Внезапно Талиесин вскочил.

— Что это? — спросил Турл.

— Давай! — крикнул Талиесин на бегу. Он прыгал через камни по направлению к лесной дороге на дальней стороне лощины. — Едут!

— Никого не вижу!

— Едут!

Турл припустил следом и скоро нагнал Талиесина.

— Ты уверен?

— Ага.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все, — отвечал Талиесин, и они побежали дальше.

Они пересекли заросшее травой дно лощины и взбежали на противоположный склон. Талиесин первым выбрался наверх и устремил взгляд туда, где разъезженная колея переваливала через соседний холм.

— Я их не вижу, — сказал Турл.

— Погоди. — Талиесин приложил ладонь к глазам и сощурился, как будто хотел силой воли вытащить кавалькаду из-за холма. И тут они услышали легкое позвякивание, затем глухой перестук конских копыт.

В следующее мгновение над холмом вырос лес сияющих копий. Он становился все выше, под ним показались люди, и вот уже лошади понеслись с холма, а мальчики ринулись им навстречу, вопя и раскинув руки, словно хотели прямиком угодить в объятья отцов.

Предводитель дружины увидел и толкнул в бок ехавшего рядом воина. Он поднял руку, и кавалькада остановилась. Мальчики продолжали бежать. Талиесин с изумлением увидел на отце короткий алый плащ центуриона и плотную кожаную кирасу. На боку у него висел короткий меч. Ни дать ни взять римлянин, только плащ заколот на плече серебряной пряжкой в виде волчьей головы да штаны ярко-синие.

— Мы весь день вас высматривали! Я знал, что вы приедете до заката, — сказал Талиесин.

Эльфин взглянул ему в лицо и воскликнул:

— Вот как славно нас встречают! Что может быть приятнее?