Талигойская баллада

– Это так, – медленно произнес Эрнани. – Гальтару защищает сила Четверых, но мы приняли новую веру и поклялись отказаться от старых суеверий.

– Но суеверие ли это? – Алан видел, что кэналлиец прав. Если Четверо – сказки, они ничего не теряют: север и юго-восток все еще верны своему королю. Если же в древней столице король обретет легендарную силу, и того лучше. Да, их назовут отступниками, ну и что? Зато они победят!

– Рамиро, – вступил Эпинэ. Повелитель Молний всегда рубил сплеча, для него чужак-южанин, нашедший выход из ловушки, тут же стал своим, – до Гальтары еще нужно дойти.

– Дойдем, – твердо сказал Алва. – Южная армия Франциска не разбита только потому, что никому не пришло в голову это сделать.

– Их в три раза больше, чем нас!

– Возьмите тридцать мышей и спустите на них пятерых котов, – пожал плечами кэналлиец. – Если понадобится, я разобью этого воспитанника адрианианцев. Хотя проще его обмануть и заставить ловить собственный хвост.

– Герцог, – слабо улыбнулся Эрнани, – вы о ком?

– О Колинья́ре из Ариго. Это он сейчас пытается завоевать для Франциска свои родные места. Колиньяр лучше Франциска, но я с ним справлюсь.

– Что ж, – король смотрел на кэналлийца, уже не скрывая надежды, – вижу, вы все продумали.

– Кроме одного, – жестко сказал Алва. – Люди Чести не пойдут за полукровкой, а маршал Придд не станет меня слушать. Встаньте во главе армии, ваше величество, или смените маршала на того, кто видит дальше своего носа.

– Разрубленный Змей! – вскинулся Шарль. – Этого мерина давно пора на живодерню, а он все еще задом вскидывает.

– Держите себя в руках, герцог! – прикрикнул Эрнани, и Алан порадовался, что король очнулся от спеленавшей его апатии. – Алва прав, я завишу от Высокого Совета. Вас трое, и один сам называет себя чужаком. Мы можем убедить фок Варзов, Савиньяка и старого Дора́ка. Тогда, с учетом королевских голосов[20] нас будет десять против семи, но маршалом Алве не стать. Алан, я отдам жезл вам.

– Будешь царствовать, но не править, – ухмыльнулся Эпинэ. – Рамиро…

– Погодите! – Алва вскочил, проверяя, как ходит в ножнах меч. – Кажется, я слишком долго думал…

Кэналлиец оказался прав – вбежавший оруженосец трясущимся голосом доложил о бунте. Гайифцы решили сменить хозяина.

– Вот и все, – Эрнани словно бы погас, – бороться с судьбой невозможно.

– Невозможно с ней не бороться. – Алва уже скинул котту и теперь стаскивал с себя морисскую кольчугу.

– Герцог, что с вами?

– Ничего. Эпинэ, шли бы вы на стены. Надеюсь, Цитадель под охраной?

– Сегодня на стенах Михаэль.

– Лучше, чем все остальные, но хуже, чем вы. Прошу простить, ваше величество, мне надо отлучиться.

– Что вы задумали?

– Вытащить Придда из лужи. – Кэналлиец рывком распахнул окно, выходящее на реку. Данар горделиво нес свои воды к порогам, и до противоположного берега было безумно далеко. – Подниму своих людей.

– Вы с ума сошли!

Алан был полностью согласен с королем. Вплавь миновать захваченный гайифцами Старый город и выбраться из реки над самыми порогами… Такое могло прийти в голову лишь безумцу.

– Я хорошо плаваю, господа. – Рамиро вскочил на подоконник. – Алан…

– Да?

– Нет, ничего… До встречи.

Часть третья

«Да я-то уже не я,

И дом мой уже не дом мой…»

1

Эту ночь Алан Окделл запомнил навсегда. Гайифцы были умелыми бойцами и знали, чего хотят. Захваченный ими Старый город находился между Цитаделью и Новым городом, за стенами которого располагался вражеский лагерь. Замысливший предательство капитан рассчитывал овладеть мостом через ров и ворваться в Цитадель, одновременно пробив коридор через Новый город к Мясным воротам. План был хорош, а маршал Придд в очередной раз доказал свою полную бездарность. Спрут умел и любил вешать бунтовщиков или же тех, кого почитал таковыми, но настоящий бунт прозевал. К счастью, стоявшие у ворот люди Савиньяка и распоряжавшийся на стенах Цитадели Михаэль фок Варзов не сплоховали.

Ворваться в королевскую резиденцию бунтовщикам не удалось, но вожака гайифцев это не обескуражило. Леворукий с Цитаделью! Если город будет взят, Люди Чести рано или поздно запросят пощады.

Оставив напротив поднятых мостов пять сотен человек, предатель построил своих людей клином и пошел на прорыв. Хорошо вооруженные гайифцы сломали оборону Берха́йма, вырвались в Новый город и… налетели на южан Алвы, к которому примкнул Роксле́й, ставящий дело превыше чистоты крови. Рамиро буквально вбросил наемников назад, в Старый город, и на улицах закипела резня.

Кэналлийцы шаг за шагом шли вперед, и у изменников не осталось иного выхода, кроме как снять охрану с мостов. Для Окделла и фок Варзов это стало сигналом, и их дружины ударили по гайифцам с тыла.