ТалисМальчик

Снова и снова она прокручивала в голове его слова, всё, что было до «разборки» и после неё. Опять и опять. Аля знала за собой способность зацикливаться на чём-то негативном и носить это с собой неделями и месяцами. Знала и способы избавления от подобного циклежа: например, прокручивать конструктивно, всякий раз на новом витке и обязательно ограничиться во времени, установить точные сроки избавления от негатива, а то можно и на годы в депрессию впасть, а это как минимум глупо.

На этот раз Алевтина открыла другую тетрадку, с аффирмациями. Уже три дня она работала с положительными утверждениями, пытаясь перепрограммировать своё сознание и привести себя в душевное равновесие. Она составляла краткую позитивную фразу, в зависимости от того, какая мысль стучала в висок, и аккуратным, давно выстроенным почерком, записывала эту формулу раз сто. Где-то на двадцатой строчке Аля начинала впускать в себя позитив и верить; на девяностой уже верила полностью, и становилось ощутимо легче.

Непосвящённый, взяв в руки тетрадь, исписанную в каждой строчке одинаковыми фразами, решил бы, что это бред сумасшедшего. Посвящённый же знает, что это – верный способ не пополнить ряды умалишённых.

С аффирмациями Алевтину научили работать на курсе практической психологии в университете. В спасительной тетрадке под номером два уже была проделана работа с несколькими утверждениями.

Гармоничное решение существует, и я его принимаю.

Вселенная даёт мне полную поддержку.

Всё разрешится само собой.

Я отправляюсь на новую ступень опыта.

Достойный меня появится в нужное время и в нужном месте.

Вот он и появился в нужное время и в нужном месте, усмехнулась Алевтина и принялась за новую порцию аффирмаций. Она писала утверждения и проговаривала их, как молитвы, вслух.

Увлёкшись образно-волевыми настроями и исцеляющими утверждениями, Алевтина заучила многие фразы наизусть. И теперь память выдавала готовые формулы, вычитанные в книгах признанных мастеров и популяризаторов этого психологического жанра: Луизы Хей, Сытина, Свияша, Правдиной. Сформулированное авторитетами, Алевтина дополняла своими, пусть любительскими, но очень уместными фразами:

В моём мире всё идёт хорошо.

Я предаю забвению всё плохое.

Я отдыхаю и накапливаю силы.

Я отпускаю прошлое. Прошлое отпускает меня.

Я отпускаю Дениса на все четыре стороны.

Я прощаю его и отпускаю. Я свободна.

Отложив тетрадь, Алевтина взяла плейер. Дочка хозяйки ей сегодня сбросила папку с местной малоизвестной музыкой. Аля выбрала мелодию гречанки Тамары. Кажется, единственную студийную запись певицы. Девушка из греческого приазовского посёлка только начала петь и вдруг разбилась на машине. Как это всегда неожиданно. Хотя, по идее, нужно всегда ожидать. Все ходят по улицам и многие ездят за рулём, и в любой момент с каждым человеком может случиться беда. Но всё равно всегда неожиданно и резко. Обрыв. Только что жила и пела – и вдруг оборвалась.

И Алевтина подумала, что у неё в жизни всё не так уж и плохо. Всего-навсего разбилась детская мечта. Да, любимая. Да, взлелеянная годами, но, как выяснилось, не обладавшая никакой ценностью. Разбившись, эта стекляшка-пустышка освободила на полке с мечтами место для новой, и на этот раз настоящей, потому что девочка окончательно выросла, и теперь подделку от сокровища точно отличит.

Песенка Тамары играла уже в третий раз – так, ничего особенного ни в мелодии, ни в исполнении, но был какой-то нерв, надрыв… Конечно, судьба исполнительницы – вот и надрыв.

В темноте большое зеркало отражало каждое движение, но с искажением, как в клубе под особого рода освещением. И Алевтина начала танцевать…

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

Если Денис запутался с Домовёнком и не знал, как от неё избавиться, мог бы сказать мне, размышляла Алевтина, гуляя по пляжу. Вместо этого окутал ложью и меня. Может, я поторопилась с фразой «найди мне жильё», но что он мог предложить в тот момент? Очередной пудинг из вранья, который надо было съесть? Но я же на пожизненной диете – ложь просто не перевариваю. И если бы у него имелись внятные оправдания, они бы прозвучали и после моих слов, ничуть не утратив своей внятности. А так – у него не нашлось идеи лучше, и он ухватился за мою, а значит, моя спонтанная реакция оказалась единственно правильной.

И снова спасительное переубеждение себя. Вообще-то не рекомендуется работать с аффирмациями на пляже, под солнцем, в воде. Но Аля каждой клеточкой ощущала, что это как раз то, что ей сейчас нужно. И она повторяла наиболее удачные утверждения, загорая или прогуливаясь по набережной.

Мир хорошо относится ко мне.