Талисман

Остальное утонуло в раскате грома, который сотряс землю. Гром поглотил и сводящий с ума монотонный треск рвущейся материи. Почти в таком же замешательстве, как и коровцы Волка, Джек поднял голову и увидел чистое синее небо, лишенное облаков, если не считать редких белых ватных комков на горизонте.

Гром вызвал панику в стаде Волка. Коровцы бросились наутек, но в своей исключительной глупости многие сделали это задом наперед. Они падали, поворачивались, уходили под воду. Джек услышал громкий треск ломающейся кости, потом отчаянное «бее-е-е-е» пронзенного болью животного. Волк взревел от ярости, бросил коровцу, которую пытался спасти, и пошел к дальнему берегу.

Но прежде чем успел добраться до него, пять или шесть коровец врезались в Волка и сбили с ног. Брызги воды летели во все стороны. Джек видел, какая опасность грозит Волку: его могли затоптать и утопить эти глупые перепуганные животные.

Джек бросился в воду, темную и мутную от поднятого со дна ила. Течение старалось утащить его с собой. Блеющая коровца с закатившимися глазами прошлепала по воде мимо него, чуть не свалив с ног. Ему плеснуло в глаза, и Джек поднял руку, чтобы протереть их.

Теперь треск рвущейся простыни заполнял весь мир: Р-Р-Р-Р-Р-И-И-П-П-П-П… Волк! К черту Моргана, во всяком случае, сейчас. Волк попал в беду.

Его мокрая мохнатая голова показалась над водой, а потом три коровцы пробежали по нему, и теперь Джек видел только одну размахивающую мохнатую руку. Он двинулся дальше, пытаясь пробиться сквозь стадо; одни животные еще стояли, другие барахтались и тонули.

– Джек! – проревел голос, перекрывая треск рвущейся простыни. Джек знал его. Голос дяди Моргана.

– Джек!

Раздался еще один раскат грома, оглушительный грохот, прокатившийся по небу, как после артиллерийского выстрела.

Тяжело дыша, с падающими на глаза мокрыми волосами, Джек оглянулся… и увидел площадку для отдыха на автостраде 70 рядом с Льюисбургом, штат Огайо. Он смотрел на нее словно сквозь рябое, тусклое стекло… но видел. В левую часть этой висящей в воздухе дыры с рваными краями попал даже угол туалета. В правой части торчал капот «шевроле», зависший в трех футах над полем, где они с Волком мирно сидели и беседовали пятью минутами раньше. А по центру, будто актер массовки в фильме о покорении адмиралом Бердом Южного полюса, стоял Морган Слоут, и его толстое раскрасневшееся лицо перекосила убийственная ярость. Ярость и что-то еще. Торжество? Да. Джек думал, что оно самое.

Он замер посреди речки по бедра в воде – коровцы обтекали его с двух сторон, то ли мыча, то ли блея – и смотрел в дыру, разрыв в самой ткани реальности, с широко распахнутыми глазами, с еще шире раскрытым ртом.

Он меня нашел, Господи Боже, он меня нашел.

– Вот ты где, маленький засранец! – проревел Морган. Голос был глуховатым, мертвым, потому что переходил из реальности того мира в реальность этого. Как голос человека, кричащего в закрытой телефонной будке. – Теперь мы со всем разберемся, да? Разберемся?

Морган двинулся на Джека, его лицо расплылось и пошло рябью, словно мягкий пластик, и мальчик успел заметить, что Морган что-то сжимает в руке, что-то висящее на шее, что-то маленькое и серебристое.

Джек не мог шевельнуться, словно парализованный, а Слоут продвигался сквозь дыру между вселенными. И, проходя, трансформировался, как оборотень, превращаясь из Моргана Слоута, инвестора, землевладельца, иногда голливудского агента, в Моргана из Орриса, претендента на трон умирающей королевы. Его пылающие толстые щеки худели. С них сходила краснота. Волосы отрастали, удлинялись по всему черепу, словно какое-то невидимое существо сначала покрасило голову Моргана, а потом надело на него парик. У двойника Слоута волосы были длинные, черные, развевающиеся, но какие-то безжизненные. Джек видел, что они схвачены на затылке лентой, однако узел растрепался.

Теплая куртка распахнулась, исчезла, вернулась плащом с капюшоном.

Высокие замшевые ботинки Моргана Слоута стали темными кожаными ботфортами с отворотами, над одним из которых торчала рукоятка кинжала.

Маленькая серебряная штучка в его руке превратилась в небольшую трубку, на конце которой переливался синий огонь.

Это же лучемет. Господи, это…

– Джек! – тихий крик, булькающий, полный воды.

Джек неуклюже повернулся, едва избежав столкновения с еще одной коровцой, захлебнувшейся и плывшей на боку. Увидел, что голова Волка снова ушла под воду и он машет уже обеими руками. Джек поспешил к этим рукам, по возможности стараясь избегать столкновения с коровцами. Одна сильно стукнула его в бедро, и он упал, хлебнув воды, быстро поднялся, кашляя и отплевываясь, сунул одну руку под камзол, чтобы убедиться, что бутылка на месте, испугавшись, что мог ее потерять. Не потерял.

– Парень! Обернись и посмотри на меня! Парень!