Талисман

Когда Охотник направился к Желтым Волосам, внутри него бушевали бесчисленные эмоции — горе, гнев, сожаление, но над всеми этими эмоциями преобладала одна — жажда мести. Он поверил ее обещанию, а она сделала из этого ложь. Все tositivo одинаковы, изрыгают медовые речи, ни одно слово из которых не остается в их сердцах. Его красивый Дымок заплатил дорогую цену за неумение Охотника разбираться в людях.

За несколько лет tosi tivo забрали многих из тех, кого любил Охотник, — его брата Бизоньего Бегуна, в память о котором Охотник носил траурный шрам на ладони правой руки; его сестру, Дождь, в память о которой он носил другой шрам на ладони левой руки; и его любимую жену, в память о которой он пометил свое лицо. Были другие в его деревне — друзья, родственники, дети. А вот теперь даже его боевой конь, Дымок.

Девушка отодвинулась от него, когда он протянул руку, чтобы схватить ее. Отвращение бурлило в нем. Все в ней было показное: цветочный запах, золотые волосы, большие голубые глаза, красная, как ягоды, кожа, смешные штаны. Одно ощущение ее запястья в руке заставило его стиснуть зубы. Hoos-cho. Soh-nips, Птичьи Кости — так ему надо было назвать ее.

Он рывком поднял ее на ноги и бросил к своей груди с такой силой, что она задохнулась. Он чувствовал на себе взоры остальных мужчин, знал, они ожидают увидеть, какое наказание он придумает для нее. Если Охотник будет слишком мягок, они потеряют к нему всякое уважение. Пусть будет так. По меньшей мере не сейчас. Если он накажет ее сейчас, когда на сердце лежит такая тяжесть, он убьет ее.

Обратный путь в лагерь показался Лоретте вечным. Охотник ехал в мрачном молчании, раненой рукой обхватив ее за талию, другой, с побелевшими суставами пальцев, сжимая гриву чалого. Она пыталась представить, какая ее ожидает судьба.

От страха вся ее спина как бы заледенела. Она начала дрожать мелкой дрожью, которая затем перешла в тряску. Когда она думала о смерти как о способе избавления, она надеялась на что-то быстрое. Слишком поздно она осознала, что Охотник ничего не делает второпях.

Когда они достигли лагеря, он направил чалого к дубу, где она сидела весь день. Спешившись, он стащил ее с лошади и потащил за собой к груде мешков, где он быстро отобрал шесты и несколько ремешков из сыромятной кожи. Схватив ее за руку, он обошел лагерь, пока не нашел камень. Следующим местом назначения был матрац. С рычанием он отбросил ногой то, что она привыкла считать своим покрывалом из бизоньей шкуры. Затем он швырнул ее на другую шкуру.

Лоретта упала на четвереньки. Боясь пошевелиться, затаив дыхание, она наблюдала, как он забил первый шест. Он взглянул на нее блестящими глазами. Когда он пошел, чтобы забить другой шест, она чуть не ринулась бежать.

Затем она подняла глаза. Вокруг стояли индейцы. Все до одного смотрели на нее глазами, темными от гнева. Двоюродный брат Охотника находился на расстоянии меньше пятнадцати футов от нее. Он один улыбался. Она поняла, что он, как и остальные, ждет, чтобы увидеть, как она умрет. Если бы она рванулась бежать, то не прошла бы и пяти ярдов.

Когда Охотник забил последний шест, он выпрямился и сказал:

— Ты будешь лежать на спине. Я предупреждаю тебя, женщина, не сопротивляйся. Если ты начнешь сопротивляться, я наверняка убью тебя. Это мое обещание, а не медовые речи, как у вас.

Лоретта подумала, что он убьет ее в любом случае, но это казалось спорным вопросом. Она была единственной женщиной против шестидесяти мужчин. Мужество и способность молиться покинули ее. Страх приковал руки и колени к шкуре. Потребовалась вся сила воли, чтобы двигаться. Руки тряслись, когда она поползла, чтобы улечься. Перевернувшись на спину, она стиснула зубы и закрыла глаза.

Охотник схватил ее левое запястье жесткой хваткой и быстро привязал к шесту. Ее мать. Она заставила себя ни о чем не думать и почти не сознавала, что Охотник привязал другое запястье и раздвинул ноги, чтобы привязать лодыжки. Когда он закончил, она почувствовала, что он опустился на колени рядом с ней. Приподняв ресницы, она увидела, как он обнажал нож. Он наклонился над ней и медленно поднес к лицу окровавленный клинок.

Он собирался отрезать язык. Она ощутила металлический вкус во рту. Гнев сверкнул в его темно-синих глазах, ярких и жестоких. Острое, как бритва, лезвие ножа слегка коснулось ее щеки.

— Ты сделала ложь из твоего обещания, Голубые Глаза. Я сказал, что сделаю. Ты думала, мои слова улетели с ветром? — Его белые зубы блеснули в ус мешке. — Вороны будут очень счастливы и улетят далеко с твоим лживым языком, так что он никогда больше не положит мое сердце на землю. Это будет хорошо, нет? Мы сделаем это? Когда луна покажет свое лицо? Жди здесь этого команча.