Талисман

Янко так ослабел в борьбе со змеей, что лишь с большим трудом смог подняться на выступ, где находилась я. И тут он лег и несколько минут лежал, будучи не в состоянии пошевельнуться. А я сидела возле него и не могла отвести взора от слабо освещенной нашим фонарем и спокойно колыхавшейся воды там, внизу… И мне все казалось, что я вижу, я угадываю среди бледных водорослей цилиндрические тела бесшумно двигающихся в воде гадин, еще более страшных, чем та, которая едва не задушила Янко. И мне чудилось, что вот-вот водоросли раздадутся, отовсюду поднимутся отвратительные конические головы, заблестят дьявольским огнем глаза змей, чудовища накинутся на нас…

Дольше я не могла вынести и заставила Янко подняться и ползти дальше по скалам, опасаясь приближаться к черной воде, в которой, как мне казалось, копошатся змеи…

Из этой пещеры мы пробрались по узкому коридору в следующую, которая была уже сравнительно близко к поверхности земли.

Тут нас ждала другая опасность: едва появились мы, как стены словно ожили, зашевелились, заговорили тысячами голосов. Я не сразу поняла, что это было такое, но крик Янко пробудил меня от близкого к обмороку состояния: тысячи, десятки тысяч огромных рыжих крыс метались по дну пещеры, выскакивали из каждой щели с противным писком, лезли на стены, срывались, падали и снова лезли.

Наш приход в это крысиное царство поднял на ноги всех его обитателей.

А свежая струя воздуха, врывавшаяся в пещеру сквозь близкую к нам щель, показывала, что мы так близки к поверхности земли, что так близко спасение!

Янко повлек меня к этому выходу. Но едва мы добрались до него, как крысы ринулись на нас. Они прыгали на нас со стен, они карабкались по нашим одеждам.

Я сбрасывала их с себя ударами приклада, топтала, стреляла.

Янко расчищал путь своей навахой, но на место десяти убитых крыс являлась сотня новых, и они грозили уничтожить нас, когда нам оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы выйти на свободу.

Ну, и тогда мы решились на отчаянное средство: Янко собрал пучок сухой травы, накопившейся в расщелинах скал, поджег и бросил туда, где целые колонны крыс преграждали нам путь к спасению. Огонь испугал крыс. Они бросились врассыпную, а мы, задыхаясь от дыма, пробежали по коридору, проползли по какой-то расщелине и наконец выбрались на поверхность.

И тут, оглянувшись, я увидела, что там, внизу, в пещере, все пылало, и в огне мелькали тела заживо сгорающих крыс.

Тут только я поняла, к чему может привести поджог травы: огонь спускался по стенам пещеры, туда, откуда мы пришли, то есть распространялся по лабиринту, находя для себя пищу в массе скопившейся на стенах и на полу сухой травы и гнездах крыс.

«Янко! — крикнула я в отчаянии. — Янко! Что ты сделал? Ты убийца моих друзей! Испанцы сгорят в пещере!»

«Они спасутся, выбравшись к морю!» — ответил Янко. Но мне показалось, что его глаза блеснули торжеством победы.

Я хотела броситься в огонь искать вас, помочь вам или… или погибнуть с вами!

— Бедная девушка! — растроганно вымолвил Карминильо и положил руку на плечо хитаны. Та ответила ему лучезарной улыбкой.

Где-то в стороне, казалось, кто-то заскрипел зубами. Минуту спустя Заморра продолжала свое повествование.

— Янко, — говорила она, — уговаривал меня не поддаваться первому побуждению. «Увидишь, — твердил он, — эти люди выберутся из недр земли куда более безопасным путем, чем мы. Они умеют выходить сухими из воды и живыми из огня!»

«Ты убийца, Янко! — кричала я. — Ты сознательно погубил моих друзей! Я ненавижу тебя!»

«Ты сошла с ума! — отвечал мне Янко. — Разве ты не видела, как вышло все это? Нам надо было спастись от ярости крыс, и иного средства не было! И ты напрасно бьешь тревогу: увидишь, все еще обойдется! И нам сейчас не до испанцев: надо думать о собственном спасении!»

В это время неподалеку от места, где мы находились, послышались встревоженные людские голоса.

Мы сейчас же забились в кустарники. При слабом свете только что поднявшейся луны мы увидели двух арабов, ехавших по склону холма на верблюдах. Всадники были вооружены только длинными гибкими копьями и ятаганами. Еще мгновение, и они открыли бы нас.

Тогда Янко выхватил свою наваху и швырнул ее.

Мы, цыгане, с детства изучаем искусство владения навахой и достигаем в этом отношении таких результатов, которые кажутся фантастическими. Янко — один из знаменитейших валиенте, или маэстро навахи. Он может двадцать раз подряд попасть в туза кончиком ножа с расстояния в тридцать—сорок шагов… Ну, и наваха, как стрела, несущая смерть, мелькнула в воздухе. Миг — и ближайший к нам всадник кулем свалился со своего махари. Другой круто повернул своего верблюда и, не заботясь об участи товарища, умчался с быстротой ветра.

Тогда Янко выскочил из кустов, нагнал верблюда, который намеревался убежать, оставшись без хозяина, и завладел им.

«Уйдем отсюда! — настаивал он. — Рядом горы Гуругу. Я знаю там убежище, где нас примут и накормят. Я знаю людей, которые помогут тебе, Заморра, отыскать твой заветный талисман!»