Талисман

Волк схватил Варвика и швырнул его в направлении Сонни. Варвик перелетел через комнату, и, падая, свалил Сонни с ног. Волк приблизился к ним. Сонни спустил курок, но выстрела не последовало, раздался только сухой щелчок.

— Нет, — кричал Сонни. Он вновь и вновь нажимал на курок, а потом бросил пистолет в сторону Волка. Волк схватил его за руку.

— Нет! — кричал Сонни. — Нет, не надо, ты не должен, ты должен сидеть в карцере, я здесь главный… я… я… я-а-а-а-а…

Волк рывком оторвал руку Сонни, и из раны показалась кость. Джек увидел это и потерял сознание…

Когда он пришел в себя, комната была залита кровью. Волк стоял посередине. Его глаза опять стали желтыми, как угасающие свечи. С ним что-то произошло — он вновь стал привычным Волком… и тут Джек понял, что это значит. Есть легенды о том, что это значит. Есть легенды о том, что оборотней убивают серебряными пулями, но нет легенд о том, как оборотни умирают сами.

Волк стал сам собой, потому что умирал.

— Волк, нет! — застонал Джек, пытаясь встать на ноги. — Нет!

Полуживой Энди Варвик уползал на четвереньках через открытую дверь. Глаза его были широко открыты.

— Джеки…

Голос Волка скрипел, как старое дерево.

— Джеки… Ранил… тебя? Он…

Волк сполз на пол.

— Нет, — сказал Джек, поддерживая голову друга. — Нет, он не задел меня, Волк.

— Я… я… сохранил… мое стадо…

— Да-да, конечно, — слезы капали из глаз Джека, но он не замечал их.

— Хороший… старина Джеки…

— Волк, я пойду наверх… там копы… там врачи…

— Нет! — голос Волка стал тверже. — Уходи… совсем уходи!

— Без тебя не могу, Волк!

— Волк… не хочет жить в этом мире, — он перевел дыхание и попытался улыбнуться. — Пахнет… слишком плохо пахнет.

— Волк… послушай, Волк…

Волк взял его за руку.

— Я люблю тебя, Джеки.

— Я тоже люблю тебя, Волк. Отныне и навеки.

Волк улыбнулся.

— Возвращаюсь, Джек… я чувствую это… Возвращаюсь…

— Волк!

— Возвращаюсь домой…

— Волк, нет! Я люблю тебя! Останься!

Волк, казалось, весь засветился, как будто внутри него зажглись тысячи огоньков.

— …прощай…

— Волк!

— …люблю тебя, Дж…

Волк исчез. На месте, где он лежал, остался только кровавый след.

— О, Боже! — простонал Джек. — О, Боже!

Он со стоном заметался из угла в угол.

27. ДЖЕК ПРОДОЛЖАЕТ ПОНИМАТЬ

Шло время. Джек не знал, сколько — много или мало. Он сидел, бессильно свесив руки, и думал о Волке.

«Он ушел. Да, он ушел. Подумай, кто убил его, Джек. Кто убил его?»

Наверху раздались шаги.

«Кто-то идет», — вяло отметил про себя Джек.

«Уходить. Волк велел уходить».

Я не могу. Не могу. Я устал. Все, что я делаю — неверно. Убиты люди…

Успокойся. Сейчас не время для самобичевания. Подумай о своей матери, Джек…

Нет. Я устал. …И о Королеве.

Пожалуйста, оставь меня в покое…

Он услышал скрип открываемой наверху двери, и это привело его в чувство. Он не хотел, чтобы его здесь застали. Пусть обнаруживают его снаружи, во дворе — но только не здесь, в залитой кровью комнате, где его пытали, а его друга убили.

Не думая о том, что он делает, Джек взял конверт с надписью «ДЖЕК ПАРКЕР». Там лежали медиатор, серебряный доллар, осколок мрамора и атлас дорог. Он сунул все это в рюкзак и надел его, двигаясь, как загипнотизированный.

Шаги на лестнице, медленные и осторожные.

— …где же чертов свет…

— …пахнет, как в зоопарке.

— …смотрите, ребята…

«Когда они войдут, то наверняка увидят меня…»

Неважно. Он двигался для успокоения своей совести, не более того.

Задний двор был пуст. Джек постоял на верхней ступеньке и огляделся, чтобы убедиться в этом. В помещении звучали голоса, там вспыхнул свет. Он думал о том, как они отреагируют, увидев, что творится внутри.

Слева от Джека прозвучал удивленный голос:

— О, Боже! В это невозможно поверить!

Джек повернул голову на звук. Голос звучал из карцера. Кто-то обследовал бронированную дверь.

— Паули, они держали здесь детей! Детей! Тут на стене есть инициалы…

Вспыхнул фонарик.

— …и слова из Библии… и рисунки. Детские рисунки. Ты думаешь, Уильямс знал об этом?

— Должен был знать, — ответил Паули, все осматривающий дверь. Паули был снаружи, его коллега — внутри. Стараясь не шуметь, Джек направился к открытой калитке. Он прошел за гаражом и вышел на дорогу. Отсюда был виден длинный шлейф полицейских машин перед входом в Солнечный Дом. Джек наблюдал за ними, сжав руки в кулаки.

— Я люблю тебя, Волк! — прошептал он, наконец, и вытер мокрые от слез глаза. Он вышел на дорогу, думая о том, что, очевидно, его арестуют в ближайшие полчаса. Но прошло три часа, а его не обогнала ни одна полицейская машина. Наверное, полицейским нашлось, чем заняться в Солнечном Доме.

Джек шел по шоссе. В темноте он увидел на горизонте огоньки фар, и остановился. Он стоял под темным небом Индианы, слушая, как приближается шуршание шин.

Ветер развевал его волосы. На сердце лежала тяжесть от потери Волка. Но как же все-таки хорошо было на свободе!

Через час его подобрал грузовичок.

— Куда держишь путь, дружок? — спросил водитель.

Джек был слишком уставшим и расстроенным, чтобы сочинять что-либо.

— На запад, — сказал он. — Чем дальше, тем лучше.

— Довезу до Мидстейта.