Талисман

Это было настолько неожиданно, что Джек чуть было не сказал свое настоящее имя вместо того имени, под которым он представлялся всем, кто подвозил его — Левис Фаррен.

— Джек Сой-ой!.. Сойтель, — сказал он.

Апдайк задержал его руку еще на мгновение; он, не моргая, смотрел на мальчика. Потом отпустил.

— Джек Сой-ой-Сойтель, — передразнил он. — Как ты думаешь, найдется такое имя в телефонном справочнике?

Джек пожал плечами и проморгал.

— Слушай, цыпленок, — поинтересовался Апдайк. — Ты полагаешь, что способен откатить девяностофунтовую бочку пива из кладовой в зал?

— Думаю, что да, — ответил Джек, не зная на самом деле, сможет ли. Ему казалось, что в подобном городишке не должно возникнуть слишком много проблем. Да и бар совсем пуст…

Как будто читая его мысли, Апдайк сказал:

— Да, сейчас здесь нет никого, но мы работаем с четырех-пяти часов. А в выходные кабачок всегда забит до отказа. Тогда приходится потрудиться, Джек…

— А сколько вы платите?

— Доллар в час. Я мог бы платить и больше, но… — он умолк, и его улыбка говорила: «Ты сам видишь, здесь в Оутли часы как будто остановились в 1971 году, и с тех пор ничего не меняется».

Но глаза его не улыбались. Они жестоко, по-кошачьи изучали мальчика.

— Не густо, — протянул Джек. Он говорил медленно, а мысли метались в его голове с огромной скоростью.

«Оутлийская пробка» казалась заведением, куда не захаживали даже старые бездомные алкоголики. В Оутли, очевидно, пили непосредственно в автомобилях, которые при этом именовались клубами. Доллар и пятьдесят центов в час — это слишком мало при серьезной работе; в местечке же, подобном этому, заработать доллар в час, казалось, делом весьма несложным.

— Да, — согласился Апдайк, вновь включая свой калькулятор, — не густо.

Его тон давал мальчику понять, что следует либо уходить, либо соглашаться; других вариантов не было.

— Думаю, что этого будет достаточно, — решился Джек.

— Ну, тогда хорошо, — улыбнулся Апдайк. — Хотя нам следовало бы познакомиться получше. От кого ты удираешь, и кто тебя ищет? — Глаза вновь приобрели карий цвет; они тяжело смотрели из-под нахмуренных бровей. — Если кто-то висит у тебя на хвосте, я бы не советовал ему совать нос в мои дела.

Джек был готов к подобному вопросу. Его сценарный дар оставлял желать лучшего, но все же он сумел придумать запасную историю для любопытствующих попутчиков. Сейчас пришел черед Истории № 2 — «Злой отчим».

— Я из маленького городка в Вермонте, — начал он. — Из Фендервилля. Два года назад мои мама и папа развелись. Папа хотел отсудить меня, но судья оставил меня с мамой. Большую часть времени они судились.

— Ерундой они занимались, — Смоки не отрывался от столбца цифр, что-то подсчитывая с помощью калькулятора. Губы его беззвучно шевелились. Но Джек был уверен, что Апдайк не пропускает ни слова из сказанного.

— Ну, а потом мой папа переехал в Чикаго, и нанялся там на завод, — продолжал мальчик. — Почти каждую неделю он писал мне, а когда вернулся в прошлом году, то Обри побил его. Обри — это…

— Твой отчим, — закончил за него Апдайк, и у Джека округлились глаза от удивления. Голос Апдайка не выражал ни малейшей симпатии. Наоборот, он звучал насмешливо, как если бы Смоки наперед знал все, что еще расскажет Джек.

— Да, — сказал мальчик. — Моя мама вышла за него замуж полтора года назад. Он часто бьет меня.

— Жаль, Джек. Очень жаль. — Глаза Апдайка излучали сарказм и недоверие. — И теперь ты направляешься в Город-солнце, где намереваешься счастливо зажить со своим отцом.

— Ну, во всяком случае, я надеюсь на это, — на Джека внезапно снизошло вдохновение. — В одном я уверен твердо: мой настоящий папа никогда не повесит меня за шею в туалете.

Он расстегнул воротник рубашки, чтобы показать Апдайку шрам. Сейчас шрам побледнел; еще недавно он был пурпурно-красным. Это был след, оставленный ему веткой, чуть не лишившей его жизни в том, другом мире.

Видя удивление в глазах Смоки Апдайка, он почувствовал глубокое удовлетворение.

— Боже правый, мальчик! Это сделал твой отчим?! — Смоки чуть не подскочил на месте.

— Да. Мне показалось тогда, что голова совсем оторвалась от шеи. После чего я убежал.

— Не собирается ли он объявиться здесь?

Джек отрицательно покачал головой.

Смоки задержал на мальчике взгляд, потом выключил калькулятор.

— Проводи меня в кладовую, парень.

— Зачем?

— Я хочу посмотреть, действительно ли ты сможешь сдвинуть бочку с пивом с места. Если сумеешь это сделать, то получишь у меня работу.

К великой радости Смоки Апдайка, Джек доказал, что способен сдвинуть бочку и выкатить ее в зал. Он сделал это даже с некоторой лихостью: катя бочку, он умудрился вдобавок почесать себе нос.

— Неплохо, неплохо, — заявил Апдайк. — Ты не очень подходишь для этой работенки по возрасту, но это не имеет значения.

Он объяснил мальчику, что работать придется с полудня до часу ночи («Конечно, если ты не устанешь раньше!»). После закрытия ежедневно с Джеком будет производиться расчет.