Талисман

– Это не просто мнение! – эмоционально заговорил начальник безопасности. – Это пятидневная работа моих ребят и следственного комитета, круглосуточная! Куча информации и факты! И только после этого я сделал вывод, что его убийство не имеет к работе никакого отношения! Поэтому я вас и пригласил! Если бы это как-то касалось работы, то я бы уже всё знал, понял?!

– Конечно, – легко согласился Арсений, – тут я вполне на тебя полагаюсь. Поэтому, когда мы поедем к вам в фирму, ты обязательно будешь нас сопровождать.

– Якорь тебе в …! – выругался Громов. – Сопровождать?! Да ты без меня даже на пушечный выстрел не подойдешь к офису! Не допустят!

Я понял, что их надо «разнимать».

– Может, начнем с места жительства? И с вдовы? – предложил я.

И Михалыч стал звонить вдове Елене.

Глава 2.

Мы ехали в дом, где жил Игорь Ухтомский. Арсений сидел с закрытыми глазами и усиленно жевал. Он запихнул в рот целую упаковку жевательной резинки, сообщив, что его укачивает. А я смотрел по сторонам, удивляясь, какая странная судьба оказалась у убитого. Молодой, здоровый, обеспеченный мужчина. Прекрасная карьера, дочка, жена … По мнению Арсения, ещё и любовница. И какая-то дикая, нелепая смерть! Несмотря на уверения Михалыча, мне почему-то казалось, что убили его из-за каких-нибудь разборок на работе. Большие деньги, большие разборки. Просто не хотят они выносить сор из избы, точнее, из офиса.

Оставив по левую руку Замок, где был убит один из императоров, мы проехали мимо цирка Чинизелли, затем по мосту через Фонтанку, на Литейный и, несмотря на пробки, довольно быстро приехали на улицу Жуковского. Неожиданно легко нашли место для парковки и вылезли из машины. Дождь перестал, но было так же сыро, пасмурно и противно. Людей вокруг было немного. Арсений, как обычно, не обращая внимания на непогоду, остановился посреди улицы и начал озираться по сторонам. Я, конечно, проследил за его взглядом: камеры видеонаблюдения, машины (многие – дорогие марки), редкие прохожие, окна дома на противоположной стороне (дом пятиэтажный, с мансардой). Громов, тем временем, потопал к подъезду. Арсений продолжал вглядываться в окна, но я ничего особенного не заметил. Разве что Арсений стал не таким дёрганым, как полчаса назад. А я начал почему-то нервничать. Вероятно, перед встречей с вдовой. Пять дней прошло – значит, истерики уже закончились, и начинается депрессия. Я заметил, что когда сообщаешь о смерти близкого человека, – как доктору реанимации, мне часто приходится это делать… Так вот, бывают три реакции…

– Доктор, отвернись! – вдруг гаркнул в ухо мне Арсений, и тут же меня развернули в другую сторону.

– Ты чего? – накинулся я на Арсения.

Тот указал на мужчину с фотоаппаратом на другой стороне улицы.

– Ну, и что? – спросил я.

– Ничего, странный он, – Арсений подтолкнул меня в спину, мол, иди. А сам стал разглядывать его, повернувшись вполоборота.

– Сам ты странный! А что в нём?.. – я хотел спросить, чем он не понравился Арсению, но он меня перебил:

– Взгляд у него какой-то… Не от мира сего. Очки затемнённые – в ноябре. И борода клееная… А фотоаппарат у него Sony альфа, – эта модель больших денег стоит. Не говоря уже о ботинках…

– Почему борода клееная? – удивился я. Дорогим фотоаппаратом сейчас никого не удивишь. Да и обувь в городе не дефицит.

– А почему он на нас смотрел? – вопросом ответил Арсений. – Я всегда замечаю подозрительные взгляды. Даже сквозь очки. А борода рыжая, ему не идёт, словно приклеили!

Я пожал плечами. Когда Арсений начинает играть в сыщика, под подозрения попадают все.

В дом, где жил покойный бизнесмен, можно было попасть с улицы только через парадный вход, где сидел крепкий молодой человек в костюме. Громов стоял напротив охранника и по телефону договаривался с Еленой о нашем визите. Разрешение было получено, и охранник с улыбкой пропустил нас внутрь.

– Подземный паркинг, – на ходу сообщал нам Василий Михалыч,– оттуда можно подняться на лифте, но там камеры. Также камеры на входе и во дворе, все записи у нас, можно будет посмотреть…

Было заметно, что на ремонте парадной и лестницы не экономили. Восстановили лепнину, чугунную решётку перил. Да и фасад воссоздали, каким он был сто лет назад. Окна на лестничных пролетах были на две стороны: на улицу и на внутренний дворик, вымощенный разноцветной плиткой, украшенный фонтанчиками и стильными фонарями.

– И ещё, – Громов резко остановился, так что мы налетели на него, – она уже поспокойнее, наверно, потому что на лекарствах… Но будьте… Э-э… – он замялся, подбирая слово, – повежливей и подобрей. Ты давеча про эмоции говорил? Дело не только в моей карьере. Игорь был моим приятелем. И хорошим человеком. Так что попробуйте быть душевнее, особенно это касается тебя! – и он ткнул пальцем в Арсения.

Мы позвонились, и нам открыл молодой человек со смазливым лицом, чёрными прилизанными волосами, в джинсах и белой рубашке с закатанными рукавами. На предплечьях вился замысловатый рисунок татуировки. Мы поздоровались. Оказалось, что Громов с ним знаком и представил нам его как Сержа, друга Елены.