Талисман десанта

– Там идет бой, – сообщил капитан Столяров. – Кажись, натовцы напали. На горе – парни в форме.

– Да, похоже, – сказал Батяня, – я заметил тень от вертолета. Это «Апач». Теперь понятно, почему над головой земля дрожала. – Он повернулся к Мустафе-Шурави и спросил: – Ты точно дружишь с натовцами?

– До сего момента у меня с ними был мир, – сказал побледневший командир. – Абу-Бакр!

Мустафа-Шурави и его телохранитель поползли к ближайшим домам кишлака Селаб.

– Прости, Мустафа, – начал оправдываться Батяня, – нам натовцы не враги. Мы не можем…

Командир махнул рукой, поднялся и перебежал к углу дома.

– …тебе помочь, – договорил Батяня.

Абу-Бакр, пригнувшись, перебежал к другому дому.

– Америкосы сверху так всех горцев перебьют, – сказал капитан Столяров.

К кишлаку скакали два всадника. С гор по ним вели огонь. Мустафа-Шурави засек, откуда стреляли, и сам открыл огонь из своего «калашникова». Вскоре застрочил и Абу-Бакр.

Всадники благополучно добрались до кишлака, соскочили со своих коней – это были два брата – Кхандавар и Бахтавар.

– Занять позицию, открыть огонь! – скомандовал им Шурави.

Уже четыре воина вели огонь по противнику. Присоединились к ним и те, кому удалось отступить к кишлаку. Достали свои старые ружья и местные дехкане. Они стреляли одиночными с крыш.

И вдруг русские десантники заметили, что воины Мустафы-Шурави и дехкане перестали стрелять. Они все обернулись в одну сторону.

– Слышишь? Это азан! – воскликнул Батяня. – Натовцы их сейчас всех перестреляют.

Удивительно, как только в воздухе послышались напевные звуки, выстрелы нападавших тоже прекратились.

– Натовцы тоже мусульмане? – удивился Столяров.

– За мной! – крикнул Батяня.

Со всех ног русские десантники бросились к противоположному склону. Благо на горный хребет вела не очень крутая тропа.

Торджан любил петь азан. Он красиво растягивал слова. Получалась целая ария примерно на семь минут. После азана юноша пел икамат, немного меняя мелодику. Это занимало столько же времени. Магриб – довольно продолжительная молитва с обязательными поклонами и челобитием, поэтому марш-бросок русских десантников вышел удачным – никто по ним не стрелял, и они успели как раз вовремя.

Запыхавшимся Батяне и капитану Столярову представилось удивительное зрелище. Человек двадцать пять, одетых в новенькую натовскую форму, сидели тремя сплошными рядами на коленках и читали вслух молитву, касаясь головой земли. Кто-то специально отобрал молодых и безбородых, чтобы издали они больше походили на европейцев. Перед ними, наверное, их командир вел молитву, то есть был им вместо имама. Оружие у всех лежало на земле, что изрядно порадовало русских десантников.

Батяня и капитан Столяров, спрятавшись за валуном, следили за боевиками.

– Валера, как ты думаешь, – прошептал Батяня, – что люди Мустафы с ними сделают?

Капитан Столяров провел большим пальцем правой руки у себя по горлу.

– Да, вот и я так думаю. Что-то не хочется мне быть причастным к массовому убийству.

– Мне тоже.

Десантники подождали, пока боевики закончат очередное «челобитие», и с автоматами наперевес вышли из своего укрытия. Немного выше по горе, чтобы оказаться как раз над этим скопищем молящихся. Они включили фонари, и яркий свет ослепил боевиков.

– А теперь, – по-английски сказал Батяня, – все встали и руки за голову! Оружие не трогать!

Однако боевики и ухом не повели, пока не закончили молитву. Они, казалось, вообще не обращали внимания на стволы русских «калашей», которые в любую секунду могли их всех здесь «покосить».

Батяне пришлось подождать.

– Всем встать! – повторил он. – Сопротивляться бесполезно. Вы окружены. Оружие не поднимать – убью!

И чтобы дошло до всех, он повторил все это на пушту. Боевики начали медленно подниматься с колен. Капитан Столяров, орудуя прикладом и кулаками, выстроил боевиков в колонну по двое. Те особенно и не сопротивлялись; скорее всего, у них был приказ не воевать с натовцами, за которых они и приняли русских десантников.

– Домой марш. Бегом! – отрывисто приказал Батяня. – Кто обернется – получит пулю в лоб!

Колонна псевдонатовских солдат в полной тишине побежала по горной тропе и скрылась во мраке ночи.

33

После магриба караван, груженный кожаными мешками с хлопком и тюками с дешевой тканью, вышел по направлению к пакистанской границе. И в хлопке, и в ткани был спрятан опиумный мак, мешки с «хаки» – конопляной пылью – и «пластилин» – смесь пыльцы и смолы конопли.

Сам караван был небольшой – девять вьюченных ослов и восемь лошадей. За караваном, чуть поодаль, верхом и пешком двигались пятьдесят-шестьдесят вооруженных человек. Некоторые из них несли на плечах минометы, РПГ, пулеметы. В центре вооруженных до зубов боевиков выделялись два человека. Один был в белом халате, расшитом золотом; второй, старавшийся все время не отставать от первого, поражал своими размерами – широкий торс, могучие шея и плечи, огромные руки. Это были Салад и его верный телохранитель Джафар.