Талисман для героя (СИ)

Сборы наши были не долги, сродни боевой тревоге. Но прежде с нами провел разъяснительную беседу замполит роты Ломодуров. Перво-наперво он сообщил, что зеленый свет на проезд за рубеж дан нам на самом высоком уровне в результате личной договоренности Президента США и генерального секретаря ЦК КПСС Сергея Николаевича Жукова.

И далее Ломодуров торжественно заявил, что все это вместе взятое накладывает на нас огромную ответственность.

— Вы должны помнить ежечасно и ежесекундно, что едете туда вовсе не на прогулку, а в качестве представителей великой страны, — назидательно заявил он и окинул нас грозным взглядом, как бы, оценивая нашу боеготовность к решению поставленной перед нами задачи.

— США нам не друг, — продолжил Ломодуров. — Они, так сказать, там наш противник. И если они пригласили нас туда, то это не значит, что они нам друг. Это хуже врага. Это наш заклятый друг. Помните! Это значит только одно — они хотят усыпить нашу бдительность и, таким образом, проверить нашу боеготовность. Вот. Они будут там смотреть во все свои перископы и бинокли, как мы тут повышаемся. И мы должны им показать это. Мы должны им показать все! И я уверен, что мы покажем. Я буду там, рядом с вами и вместе мы покажем им кузькину мать! И еще! Всем держать язык за зубами. Болтун — находка для шпиона. Вы все поняли?

— Так точно, — лениво кивнули мы.

— И еще очень важная политическая новость, которую только, что сообщили по каналам ТАСС, — патетически вскинув голову, продолжил замполит. — Товарищи! Только что стало известно, что Фронт народного освобождения Матубу перешел в решительное наступление на хунту. Вооруженные революционные отряды успешно продвигаются на юг. Вне всякого сомнения, хунта будет разбита. Ура, товарищи! Решающая битва еще впереди, но я уверен, что победа будет за нами… вернее за народными массами.

Он еще много чего говорил о необратимости мировой социалистической революции, о повсеместной победе коммунизма на планете Земля и счастливом будущем человечества, а мы стояли перед ним втроем по стойке смирно, пока Кожура не уснул стоя и не свалился прямо перед замполитом лбом об пол.

Ломодуров резво в испуге прыжком отскочил назад.

— Что? Что такое! — завопил он.

— Извините, товарищ старший лейтенант, — забормотал Кожура поднимаясь. — Утомился вот в обстановке полевого выхода! Прилег отдохнуть.

— Издеваешься!

— Никак, нет!

— Два наряда вне очереди!

— Так не успею же. Завтра утром отправка.

— Тогда в сортир! Почистить все очки до хрустального блеска!

— Есть, — буркнул Кожура и пошел отбывать наказание.

* * *

Рано утром, на рассвете в новой с иголочки полевой форме доставили нас вездеходом командира полка на военный аэродром под Всеволожском и высадили прямо на летном поле. Мы глазам своим не поверили. Перед нами персональный борт командующего Ленинградским военным округом.

Его совершенные формы сочетали в себе стремительность сокола и мощь беркута.

Боевые характеристики этого самолета «Сварог — С500» были засекречены, но я знал, что он обладает сверхзвуковой скоростью, мощным вооружением, многофункциональной защитой и способен выполнять самые различные боевые задачи.

Заходим на борт в пассажирский отсек мест на тридцать. Широкий проход. По его сторонам кресла из натуральной белой кожи. Широкие иллюминаторы из бронированного стекла.

— А здесь круто! — восхищенно обмолвился Кожура, устраивая свою задницу в одном из кресел. — Мне нравится эта поездка.

С нами летел замполит роты, в качестве руководителя делегации и, ясно дело, для присмотра.

После того, как мы расселись в отсеке, он решил с нами вновь провести политбеседу и приступил к этому делу с налету. Чего только не нес. Выпучив глаза, он поведал нам обо всех ужасах капитализма и его потаенных ловушках, в число которых, само собой, входили уловки с американскими проститутками. По словам замполита они стоят там на каждом углу, на самом деле являя собой замаскированных агентов ЦРУ, которые во время полового сношения выведывают у ничего не подозревающих клиентов важные государственные секреты и мало того вербуют их для шпионской деятельности против собственного отечества.

— Руссо туристо! Облико морале! — невольно вырвалось у меня негромко, но замполит услышал и прервал свою речь.

— Что? Что вы сказали, товарищ Назаров? — настороженно спросил он.

— Это в переводе с языка испанских революционеров означает, что русский солдат обладает самым стойким моральным обликом в мире, — пояснил я. — Вы можете не волноваться за нас, товарищ замполит. Мы идейно закаленные бойцы. Нам не страшны американские проститутки. Они нас не достойны.

— Точно, товарищ Назаров! Вы правильно все поняли. Так держать! — закивал замполит. — Товарищи бойцы, мы сейчас будем взлетать. С кресла не вставать без нужды. Только в сортир.

После этих слов он достал из обшарпанного портфеля бутылку коньяка. Открыл. Жадно отхлебнул.

Взлетаем круто, аж уши плотно заложило.

Полет выравнивается. Замполит несколько раз прикладывается к бутылке и резко засыпает.