— Пойдем, — она потянула мальчишку за руку.
— Ну, мама, — загнусил пацан. — Что это там?
— Это признак мужской силы, — серьезно пояснил Кожура.
— Пойдем, пойдем, — заторопилась мамочка, зыркнув на Кожуру, и потянула мальчишку поскорее прочь.
— Товарищи! Прощу внимания, — неожиданно громко воскликнула Василиса. — Перед вами лучший образец советского скотоводства. Это бык-производитель мясной породы Красный октябрь. Данная порода выведена в результате кропотливой селекции советскими генными инженерами. Бык неприхотлив в содержании, морозоустойчив и всегда готов к спариванию. Вес быка тысяча четыреста килограммов. Рост в холке два метра.
На голос Василисы бык повел ушами и медленно повернулся в нашу сторону. Некоторое время он стоял тупо, а затем подался вперед.
— Держись подальше от ограды, Толик, — усмехнулся Роман. — Он явно тобой заинтересовался. Тебя же предупреждали, что он всегда готов к спариванию.
— Ты явно ему завидуешь, — парировал Кожура.
— Счет равный, — хохотнул я. — А вообще-то впечатляет эта махина. У нас таких нет.
— Где это у вас? — поинтересовался товарищ Здоровец, все это время скромно стоявший позади нас.
— В нашем колхозе, — не задумываясь, ответил я.
— Да, это так, — кивнула Василиса. — Представители этой породы есть во многих колхозах и совхозах страны. Но не в каждом колхозе есть такие чемпионы. Этот бык лауреат международных выставок и медалист.
— Прямо как мы сейчас, — усмехнулся Кожура.
— А сейчас мы пройдем к вольеру свиноводства, товарищи, — объявила Василиса. — Прошу за мной.
Мы потянулись за ней, прошли немного по дорожке и вышли к загону со свиньями. Их там было пять штук. Это были какие-то чудовища, а не свиньи. Огромные, как бегемоты, они валялись на земле, не обращая внимания на зрителей.
— Это свиньи породы Запорожская, — пояснила Василиса. — Выведены на Украине. Очень неприхотливы в содержании. Морозоустойчивы. Неразборчивы в кормах. Могут питаться даже опилками и другими отходами деревообрабатывающей промышленности. Размножаются быстро. Одна свиноматка приносит зараз до тридцати поросят. Пройдемте дальше товарищи.
Дальше мы вышли к павильону, где гуляли крупные овцы, обросшие длинной шерстью до земли, посетили кроликов, вышли к пруду с утками и гусями, после чего вернулись к саням.
Здесь Василиса доложила нам о преимуществах социалистических методов сельского хозяйства над капиталистическим способом производства пищевой продукции. Она рассказала, что в СССР, благодаря неустанной заботе Партии, Правительства и лично товарища Жукова, создана структура крупных агропромышленных комплексов. Эти комплексы представляют собой систему взаимосвязанных отраслей народного хозяйства, целью которой является полное обеспечение населения страны качественными и разнообразными продуктами питания, а также изделиями из сельскохозяйственного сырья.
Василиса, что-то там ещё много говорила о формировании агропромышленного комплекса, координации отраслей народного хозяйства и не уставала часто повторять о преимуществах социалистического способа ведения сельского хозяйства над капиталистическим.
Я слушал не внимательно. Устал от обилия информации.
Потом мы вновь сели в сани, что летают сами, и они вывезли нас к огромному зданию по типу древнегреческого храма Парфенон. Только в отличие от Парфенона это здание было раз в десять больше его. Высокие дорические колонны ослепляли белизной мрамора. За ними блестели стеклянные витражи.
На фризе главного портала в изобилии теснились скульптурные барельефы, изображающие все тот же трудовой народ. Под барельефами красовалось золотом объемные буквы, сложенные в название: «Дворец советской архитектуры и градостроительства».
Поднимаясь ко входу по широким ступеням антаблемента я задумался. Почему у нас нет Дворца Российской архитектуры? Вопрос к самому себе остался без ответа.
Перед входом мы остановились.
— Итак, товарищи, мы сейчас войдем поистине в храм советской архитектуры, — торжественно произнесла Василиса. — В стране советов развитию и формированию красивой и благоприятной для жизни простого трудового человека среды уделяется исключительное внимание. Руководствуясь фундаментальным принципом диалектического материализма, что бытие определяет сознание, наша Партия и Правительство уделяют повышенное внимание эстетическому качеству окружающих человека пространственных характеристик. Воспитание гармонично развитых личностей невозможно осуществить среди уродливых форм и агрессивной среды, которую человеческое сознание будет впитывать ежедневно и ежечасно и реагировать на это проявлениями агрессии, депрессивного состояния и духовной деградации, что сегодня и наблюдается в капиталистическом мире, где формообразование архитектурных форм подчинено политике откровенного чистогана. Как результат того — рост преступности, психических заболеваний, проявлений агрессии и деградация в целом капиталистического общества.