Талисман для героя

– Эээх, дубинушка ухнем! Эх зеленая саама пойдет! – завопил кто-то за моей спиной. – Аааааа. Бляяяя!

Оглянулся. Двое санитаров уже успели набросить смирительную рубашку на возмутителя порядка, запихали ему в рот кляп и поволокли.

А занятия продолжались.

– Присели! Встали! Присели! – командовал голос. – Товарищи! Дружными рядами к полному просветлению и оздоровлению!

Объемные картины над толпой плавно сменялись одна на другую. Над нами летели самолеты, шли по полю уборочные комбайны, плыли корабли в океане.

Играла торжественная музыка.

– Наклоны в стороны! Раз! Два! Раз!

В воздухе заколыхались полупрозрачные пейзажи каких-то городов, новостроек, счастливых и радостных лиц.

– Хлопки рук над головой в прыжке! Раз! Два! Три! Хорошо!

Зазвучал симфонический оркестр, и над умалишенными поплыли балерины из «Лебединого озера».

– Красота спасет мир! Под руководством Партии и Правительства обретем духовную и физическую красоту!

Балерины кружились в танце.

– На месте стоять! Раз, два! Восстанавливаем дыхание. Вдох! Выдох! Вдох!

Музыка затихла. Балерины растворились.

– Товарищи! Вечерняя зарядка закончена! Скорейшего вам выздоровления и возвращения на трудовой путь строителя коммунизма! Приятных вам снов, товарищи!

– В палату марш! Быстро! Быстро! – Засуетились санитары, подгоняя сумасшедших, как собаки отару овец.

* * *

Не спалось. Лежал на кровати, отрешенно уставившись в потолок. На соседней койке мирно сопел во сне Роман. После вечерней зарядки санитар профессионально выполнил успокоительный укол ему в задницу, тем самым избавив меня от выслушивания дальнейшего бреда сумасшедшего. Но надолго ли?

Мне были предложены какие-то таблетки. Сделал вид, что кладу их в рот и даже глотаю, запивая водой из стакана. Как только санитар отошел, тут же выплюнул их.

За окнами густела темнота. В палате-казарме жизнь к ночи потихоньку успокаивалась. Все реже слышались дикие выкрики, песнопения, чтение стихов и прочие проявления нездорового ума. Мой сосед-богоискатель тоже постепенно угомонился, перестав творить молитвы с призывами господними. Я же лежал обуреваемый мыслями.

Вот же чертовщина какая! Жизнь, вроде, улыбалась. И вдруг… на тебе! Ни с того, ни с сего такой совершенно нелепый, можно сказать, фантастический поворот событий.

Вопрос – что делать и как быть, не давал покоя. Может, все же попытаться сбежать? Пробраться на танковый завод, попробовать вскрыть дверь и вернуться обратно? Но охрана и здесь и на заводе крепкая. Да и вернусь ли я туда куда хочу? Вряд ли. Тем более я совершенно не знаком с самим механизмом переброски. Потому не стоит и пробовать.

Мысли одна хуже другой клубком змей извивались в моей голове. В попытке успокоится, невольно схватился ладонями за виски. С ума сойти! Аж, волком хотелось завыть.

«Тихо, Валера, тихо! – мысленно сказал я сам себе. – Бежать пока никуда не надо. Здесь в СССР тоже можно хорошо устроиться. В социалистическом обществе нет безработицы, и потому у каждого человека есть уверенность в завтрашнем дне. Не вечно же меня держать будут в этих застенках. К примеру, имитирую я собственное оздоровление, и в конце концов меня выпустят. А, может, и документы местные справят. Ты ж не буйный, Валера. Надо срочно выздоравливать. Для начала напрочь отринуть разговоры о параллельных мирах. Стать примерным сумасшедшим и как всегда радоваться жизни. Радость жизни – это всепобеждающая сила. Тебя выпустят, Валера, и ты найдешь здесь себе применение. Ты же талантлив, а талант всегда пробьет себе дорогу в любых параллельных мирах. Все будет хорошо».

Приняв решение, я моментально успокоился. Пора спать и видеть хорошие сны. Вскоре веки мои отяжелели. Как уснул, не помню.

И приснился мне неприятный сон. Вроде, как сидит за широким столом в большом кабинете сам товарищ Сталин, а я стою перед ним, подобно школьнику перед завучем. Кроме Сталина за столом еще с десяток каких-то людей. Присмотрелся – узнал среди них только Лаврентия Берию и Никиту Хрущева.

– Итак, гражданин Назаров из капиталистической России, что вы можете сказать по поводу своего участия в сознательном уничтожении СССР? – задает мне вопрос Сталин, раскуривая трубку.

– Я? Я ничего не могу сказать, – немедленно отвечаю. – В то время был еще маленький. Мне было… Пять лет мне было! Вот!

– Пять лет, – Сталин усмехнулся. – Не надо сваливать на возраст свою преступную бездеятельность.

– Преступную бездеятельность? Но разве малые дети могут быть преступно бездеятельными?

– Помолчите, гражданин Назаров! Пусть товарищи по партии скажут. Товарищ Берия. Вам слово.

Берия подскочил, как ужаленный.