Талисман для героя

Я даже встряхнул головой в надежде, что вот сейчас проснусь, и вся эта картина мира иллюзий схлынет и растает, как утренний туман, но тщетно. Призрачный ансамбль миров продолжал монотонно проплывать за окнами электрички, и мой взор отрешенно блуждал по нему.

После Парголово вид за окном окончательно обрел черты большого города. Электричка проехала по виадуку над широким шоссе, сбавила скорость и медленно покатилась среди пейзажа с высокими домами, снующими по улицам автомобилями и людьми, спешащими по своим делам

Казалось бы, город, как город и люди, как люди. Но было в этом городе нечто колдовское что ли. Да, я не раз бывал в нем в своем мире и уезжал из него. Но здесь и сейчас он как бы существовал одновременно во многих мирах, притягивал меня своей чарующей магией, обволакивал и, казалось, дарил мне еще один шанс остаться в нем. На этот раз навсегда.

– Останься тут, останься тут, – звучало в стуке колес.

«Может, и останусь», – произнес я мысленно. – Время покажет. А пока…».

А пока вот он Финляндский вокзал.

При выходе с электрички меня встретило грандиозное монументальное панно с барельефным изображением вождя мирового пролетариата.

На перроне было многолюдно. В поисках входа на станцию метро, повертел головой по сторонам. Мне не терпелось как можно скорее попасть в центр Питера и погулять по Невскому.

Нашел вход, спустился по эскалатору. Само собой, что проезд для меня в метро также был бесплатный.

Красота! Можно целый день кататься по городу, разве что не в такси.

Уже вскоре я был в сердце города на Невском. Выйдя со станции на главный проспект города, прямиком попал в эпицентр грандиозного массового мероприятия. Вся улица вдоль и поперек была запружена многотысячной толпой, двигающейся сплошным потоком в одном направлении и в едином порыве в сторону шпиля Адмиралтейства. Над толпой во множестве развивались красные флаги и транспаранты. Вдохновлял все это шествие бодрый марш, бравурно и мощно исполняемый духовым оркестром.

Людская река властно подхватила меня и повлекла за собой.

Впрочем, я и не сопротивлялся. Мне было все равно, куда устремить свой шаг, но все же из любопытства я решил уточнить, что это за шествие.

– Что за демонстрация? – спросил я пожилого человека в сером плаще и широкой кепке.

Тот глянул на меня, как на инопланетянина.

– Странный вопрос, товарищ солдат! – возмутился он. – Разве вы не знаете, что сегодня всенародный светлый летний праздник, который называется «День свободного труда».

– Свободного труда? – переспросил я, и вспомнил, как еще совсем недавно замполит Ломодуров рассказывал нам об этом празднике, который был учрежден самим товарищем Жуковым. Этот праздник символизировал собой свободный труд без какого-либо принуждения или же материального интереса. Этот труд должен был нести в себе творческое начало, которое обязан в себе взращивать каждый советский человек.

– Конечно! – бодро воскликнул я. – Мне известен этот праздник! Кто же не знает этот праздник! Этот праздник знает весь мир!

– Конечно, его знает весь мир! – подтвердил человек в кепке. – Потому мне и показался странным ваш вопрос, товарищ солдат.

– Вы, наверное, не так поняли, – решил оправдаться я. – Мне хотелось узнать, куда идет эта демонстрация.

– Всем известно, что из года в год она направляется к площади перед Зимним дворцом! Вы, наверное, с Луны свалились! – удивленно воскликнул человек в кепке.

– Ой, что это?! – воскликнул я, указав пальцем ему за спину. Тот отвернулся, чтобы посмотреть, а я воспользовался моментом, чтобы скрыться в толпе.

Колонна тем временем притормозила, заворачивая направо к Дворцовой площади. В пространстве между зданием Адмиралтейства и Зимним дворцом блеснула водная гладь Невы. При виде открывшейся картины, я невольно замедлил шаг, да так, что меня своим напором чуть толпа не опрокинула. Но если честно, было от чего не только притормозить, но и остолбенеть. Передо мной открылось невероятное зрелище! Прямо посередь реки, напротив Стрелки Васильевского острова взметнулся к небу чудовищно огромный монумент высотою метров за двести – не меньше. Это была статуя Ленина во весь свой гигантский рост. Вождь мирового пролетариата решительно простер свою правую руку на Зимний дворец.

Потрясенный увиденным, я выбрался из толпы. Тут же устремился к реке, чтобы лучше рассмотреть этот грандиозный памятник и вскоре застыл у парапета набережной. Отсюда можно было разглядывать этот колосс в подробных деталях.

Статуя стояла на массивном постаменте. Его стороны заполнялись барельефными изображениями фигур рабочих, революционных матросов и солдат со знаменами, плакатами и штыками наперевес. Все они устремлялись в едином порыве по направлению ленинской руки.