Талисман из Ла Виллетт

Настенные часы в зале Восточного вокзала отсчитывали секунды, тут стоял непрестанный ровный гул голосов. Носильщики в каскетках и халатах, подпоясанные ремнями с логотипом Восточной железной дороги, сражались с чужаками за груды багажа. По мраморной лестнице беспрерывно стекал поток пассажиров. Виктор занял наблюдательный пост на террасе буфета. Он мог назначить встречу с Софи Клерсанж в более спокойном месте, но решил, что на вокзале легче укрыться от любопытных взглядов. Позиция оказалась удобной: весь огромный зал лежал перед ним как на ладони, у хромого не было шансов остаться незамеченным.

Корантен Журдан шел быстро, насколько позволял ему костыль, стараясь не потерять в толпе объект слежки. Его сирена дважды скрывалась из виду, но он догонял ее, энергично работая локтями. Она вошла на террасу буфета и оглядела посетителей, стараясь держаться как можно незаметней. Корантен Журдан прибавил шагу. Он сильно хромал, и с трехдневной щетиной на щеках, в покрытой засохшей грязью одежде выглядел, как старый забулдыга. Миновав билетные кассы, он остановился перед газетным киоском. Какой-то мужчина подошел к сирене и начал что-то шептать ей на ухо. Это тот самый тип из книжной лавки! Неужели Софи расскажет ему о происшествии в Ландемере? Что делать? Пространства для маневра не оставалось. Разве что… Да, у Корантена есть козырь: третий соблазнитель.

Софи направилась к стоявшему в отдалении столу, поправила белую розу в бутоньерке и сняла перчатки. Виктор внимательно оглядел ее: изящная брюнетка среднего роста с вьющимися волосами и смуглым лицом. Очень соблазнительная. Колец на пальце нет — ни обручального, ни венчального. Он подвинул ей стул и сел сам.

Софи Клерсанж посмотрела ему прямо в глаза.

«Выскочка, — подумал он, — высокомерная, полная презрения к окружающим. Хочет произвести впечатление. Ладно, начнем издалека».

— Надеюсь, мы правильно поймем друг друга, мадам, — сказал он спокойным тоном и улыбнулся. — Не буду ходить вокруг да около: вам угрожает опасность, вы напуганы, и я предлагаю вам помощь.

— Да как вы смеете? Думаете, я приму помощь от совершенно незнакомого человека?

Виктор продолжил, не повышая голоса:

— Ради вашей же безопасности будет лучше, если вы воспримете мое предложение всерьез.

— Вы начитались романов, мсье не-знаю-как-вас-там.

— Вы попали в точку, мадам, я книготорговец, мое имя Виктор Легри, и я успешно расследовал немало уголовных дел. Вот мои рекомендации.

Он протянул ей стопку газетных вырезок, и она внимательно их просмотрела.

— Это не объясняет ваше поведение. Я не нуждаюсь в помощи, и мне нечего опасаться.

— Буду с вами откровенен, мадам, и жду от вас того же. Меня заинтересовала смерть одной вашей знакомой, Луизы Фонтан, она была убита — задушена.

— Знаю. Некто — возможно, это были вы — сообщил об этом госпоже Герен, не потрудившись проявить хоть капельку деликатности. Луиза была моей подругой детства, и ее гибель меня очень опечалила.

— Мадам Герен, между тем, отрицала, что знает Луизу.

— Она хотела сначала поставить в известность меня. Я не желаю быть замешанной в эту историю.

Виктор положил на столик пачку сигарет и поднял глаза на собеседницу. Она смотрела на него с насмешкой.

— Луиза жила у вас, на улице Альбуи?

— Верно.

— Почему вы скрыли этот факт от полиции?

— Я встретилась с вами из чистого любопытства, мсье, потому что была заинтригована. Да, когда-то я общалась с Луизой Фонтан, но мы не виделись три года. Она была без работы, и я оказала ей гостеприимство, что совершенно естественно, согласитесь. Можете на меня донести, полиция вряд ли найдет в моих действиях злой умысел.

«Ты лжешь, крошка, — подумал Виктор. — Работа у Луизы была, и ты уговорила ее уволиться».

— Не пытайтесь обмануть меня, мадам, — сказал он, пораженный самообладанием Софи. — Мне многое о вас известно, и, думаю, не мне одному. Так что давайте начнем с начала. Вы работали на улице Пэ, не так ли? В «Кутюрье дез Элегант».

— Зачем спрашивать, если ответ вам известен?

— Как ваша фамилия по мужу и что вы делаете в Париже?

Она покраснела от гнева, но на вопрос ответила:

— Мой муж Сэмюель Мэтьюсон умер полгода назад. Он владел апельсиновыми плантациями в Калифорнии. Я уладила там все дела и решила вернуться во Францию, потому что скучала по дому.

— Где вы были в вечер убийства Луизы?

— Дома, на улице Альбуи, и у меня есть свидетели.

Виктор закурил, не спросив у нее разрешения.

— Я не сообщил вам одну деталь. Мне известно, что в ноябре 1891 года вы были обвиняемой на процессе некоей Констанс Тома вместе с Луизой Фонтан и Мирей Лестокар.

— Мирей Лестокар? Кто это? Да, меня судили. Но оправдали, как и всех остальных.

— Кто был отцом вашего ребенка? Ришар Гаэтан или барон де Лагур…

Он не договорил, но в этом и не было нужды.

— А вы сами сколько любовниц бросили, не озаботившись их положением?

— Ришар Гаэтан и барон де Лагурне убиты.

— Вы подозреваете меня? Ошибаетесь. Все знают, что Ришар Гаэтан вел себя со всеми работницами как феодал, а барон де Лагурне вечно торчал в кулуарах домов моды, Оперы и Фоли-Бержер!

— Что вам известно о Ришаре Гаэтане?