Талисман из Рэдволла

— Ну, если я порасскажу, что видел и слышал, то ты тоже загнешь хвост дугой, приятель!

Они подошли к могиле Крегги. Русано снял с шеи тяжелый медальон на толстой цепи и повесил на край надгробия. С медальона на них смотрела запечатленная в металле Крегга. Барсук прикоснулся полосатой мордой к песчанику надгробного памятника и нежно пробормотал:

— Память о тебе, сестра наша, сохранится навсегда и здесь, и в нашей горе, которой ты мудро правила когда-то. Спи спокойно.

Он встал и вытер глаза.

— Очень жаль, Дейна, но я не смогу в этот раз выслушать твою историю. Завтра мы отбудем. Извините меня, мать-настоятельница.

Мгера поправила медальон.

— Почему вы так спешите, сэр?

Русано махнул лапой в сторону ворот. В аббатство вливался поток саламандастронских зайцев; пришельцы знакомились с обитателями и играли с малышами.

— У вас здесь прекрасно, но со мной тысяча зайцев. Слишком много гостей для вашего аббатства.

Мгера укоризненно покачала головой:

— Мы обязаны жизнью вам и вашим зайцам. А где разместить и чем накормить ваше воинство, мы найдем. Вы наши почетные гости. Крегга учила нас, что ворота аббатства должны быть широко открыты для добрых друзей.

Лорд Русано Мудрый, правитель Саламандастрона, опустился в траву возле могилы. Он погладил землю и сорвал розовый цветок, выросший между надгробием и стеной. Русано вдруг почувствовал себя малышом, вспомнив время, когда он жил в аббатстве с матушкой Креггой. Он преподнес цветок Мгере.

— Да, и мне Крегга говорила то же самое. Вы так похожи на нее, мать-настоятельница… Скажите мне то же самое еще раз, пожалуйста.

Дейна почувствовал гордость за сестру, с улыбкой принявшую цветок и повторившую, обращаясь к Русано:

— Ворота аббатства должны быть широко открыты для добрых друзей.

Отрывок из дневника белки Розабель

Вот не думала, что такая длинная история получится. Я читала ее четыре вечера подряд. Пещерный зал каждый раз заполняла толпа внимательных слушателей. А поздравления и аплодисменты все еще отдаются в ушах. Конечно, были и вопросы. Многих малышей интересовало, зачем Рукки Гарж удалила с Тагеранга раскраску стаи и родинку-отметину. Я ответила, что так Дейне спокойнее жить, не вспоминая о своем прошлом. Но малышей такой ответ не удовлетворил. Уж очень им нравится лихое имя Тагеранг, жизнь, полная опасностей, и возможность побегать вокруг, пугая зверей своей раскрашенной мордой. Наш воин Дейна слушал меня внимательно, а когда я закончила, подошел ко мне и поцеловал в щеку. Он подарил мне костяное кольцо-нахвостник, которое носил когда-то. Я заметила слезы в его глазах.

А вот еще отличная новость. Аббатиса Мгера и брат Хобен пригласили меня в старую спальню матушки Крегги. Когда я поднялась туда, брат Хобен сообщил, что моя рукопись будет храниться в архиве аббатства, что это замечательный труд. Потом он сказал, что оставляет пост летописца и отправляется на помощь старику Хоргу в его сторожку. Бедный Хорг почти не встает с постели. И мать-настоятельница тут же произвела меня в официальные летописцы. Комнату Крегги отвели под мой рабочий кабинет. Ущипните меня, не сон ли это? Кротоначальник Гундил и его кроты занялись мебелью, подогнали стол под мой рост. А кровать Крегги и подгонять не надо, прекрасное сооружение! Мама Фавилла делает мне для нее новое покрывало, а папа Брогл поможет его вышить. Он прекрасно вышивает, когда удается выкроить для этого немного времени. Только времени у него не хватает, особенно с тех пор, как он стал старшим поваром вместо брата Бобба. Все, кроме Филори, говорят, что зря он взял Бурака к себе в помощники. Ну а мастером музыки стал, конечно, Нимбало. Он даже научился играть на этой страшной аккордегардии.

Надо смыть чернила с лап. Лекари наши, сестра Флоберт и брат Эгберт, просили снять копии с новых рецептов. Они изобретают новые лекарства, приятные на вкус. Малыши даже прикидываются больными, чтобы получить ложку-другую сладкой микстуры. А сестра Алканет… ни за что не догадаетесь! Она помогает Дроггу в погребах. И многие заметили, что некоторые напитки приобрели странный привкус. Бурак даже сказал, что лучше принять лекарство, чем пить такое… (Во, во!) Некоторые засмеялись, но тут же умолкли. Сестра Алканет сменила пост, но не изменила своего леденящего взора. Великие Сезоны, уже слышу колокол на ужин! Хорошо, что я уже вымыла лапы! Сестра Флоберт и брат Эгберт немного подождут. Ведь даже летописец должен иногда принимать пищу. Иду, иду, бегу, а на прощание вам подарок: первая подпись в повой должности.

Розабелъ, дочь Брогла и Фавиллы, летописец аббатства Рэдволл в Лесу Цветущих Мхов