Талисман миров

– Я – Никодим, – представился староста, усаживаясь на один из стульев у стола.

– Тихон, – кивая, представился Тишка, я даже не поняла вначале, а потом до меня дошло, что это его полное имя. Сразу же вспомнилось, как я потешалась над ним в детстве, пока Анька меня не приструнила!

– Лора, – подходя ближе, сказала я.

– Анна, – все еще хмуро отряхиваясь, добавила моя сестрица.

– Лоранна?! – почти выкрикнул староста.

– Лариса и Аня, – ответила я, немного оглушенная его этим криком.

– А откуда вам это имя известно? – тут же насторожилась моя сестрица, мне даже показалось, что у нее кончик носа зашевелился, как у кошки, когда она сало унюхает!

– Да слышал где-то, – слабо отмахнулся Никодим, но было поздно, Анька встала на след!

– Где? – вкрадчиво поинтересовалась она, подходя ближе. Я подошла вместе с ней. А наш староста не так стар, как это может показаться из-за его чрезмерной растительности на лице! Лет 40, если не меньше, хотя я всегда плохо определяла возраст человека, так что могу и ошибаться.

– Какое это имеет значение? – нервно спросил староста.

– Да интересно просто, – пожала плечами Анька и без приглашения уселась напротив Никодима, я последовала ее примеру, заняв последний свободный стул, – книга вас наша заинтересовала, имя нашей прабабки вам известно – как-то странно, вам не кажется?

– Меня предупреждали о вашем появлении, – опустив голову, буркнул староста. М-да, под напором моей сестренки сложно отмалчиваться! И что странно, она ведь не пугает, не угрожает, просто спрашивает, а народ ей тут же всю правду-матку выкладывает, но и она практически не лжет, за что мы вечно и бываем наказаны!

– Кто? – напряженно поинтересовался Тихон, тьфу, Тишка. Правда, вид у него сейчас такой грозный, что Тишкой его назвать язык не поворачивается.

– Здесь староста до меня был, он и предупреждал, – продолжал откровенничать Никодим.

– А что конкретно он вам говорил про Лоранну? – продолжала допрос Анька.

– Только то, что она непременно вернется, – пожав плечами, ответил Никодим.

– А где сейчас этот староста? – встряла я, что-то мне стало не очень комфортно от того, что о нашем прибытии уже знали. Мы ведь никого не предупреждали о своем приезде. Уж здесь так точно!

– Умер, – буркнул староста.

– Кажется, вы здесь недавно, – совсем не к месту хмыкнула Анька.

– Откуда вы знаете? – насторожился Никодим.

– Говорите уж больно по-современному, – ответил за нее Тишка.

– Странно, что вы вдруг стали старостой, – проговорила моя сестрица, – Ну, да ладно. Нас это не касается, и властям мы вас сдавать не будем. Что еще бывший староста говорил?

– Он в горячке был, когда все это рассказывал. Я и не поверил ему в начале, а как книгу вашу повидал, так… – староста сейчас выглядел так, будто его мешком пыльным огрели, но при этом продолжал отвечать на вопросы.

– Что он говорил? – перебила его Анька.

– Что-то про лес и жреца, – чуть скривившись, ответил Никодим. Мы переглянулись между собой. Не знаю как остальным, а мне вообще не очень верилось в реальность происходящего. Нас откуда-то знают, ждут! Бред какой-то!

– А подробнее? – не отставала моя сестрица.

– Не помню… – потирая лоб, пробормотал Никодим, – что-то вроде того, что дорогу сердце вам укажет, а млечный путь дорожкой станет.

– Да уж, познавательно. А более точных указателей он не давал? – встряла я. Перспектива искать дорогу по млечному пути, меня не радовала!

– А в книге этой ничего нет? – с надеждой спросил он.

– Кстати, о книге. Вы раньше ее видели? – спросила Анька, ловко уходя от ответа.

– Не ее, – уклончиво ответил Никодим.

– А что? – наседала моя сестрица. Вместо ответа староста встал, подошел к иконе и достал из-за нее какой-то сверток.

– Вот, смотрите, – он положил этот сверток на стол. Анька первая схватила сверток и развернула его, на стол тут же звонко упал серебряный перстень и вопреки законам логики, но вполне в духе моей сестрицы, покатился по столу по направлению к Тишке, тот сделал шаг к столу и накрыл перстень своей ладонью. Анька проводила взглядом путь перстня и как зачарованная уставилась на руку Тишки, которая накрыла беглеца. Тишка взял перстень в руки, повертел его в руках и положил обратно на стол. Анька все следила за ним, вернее за его лицом. Неужели все-таки влюбилась?

– Откуда у вас это? – чуть осипшим голосом спросила моя сестрица, отрываясь, наконец, от Тишки и переводя взгляд на старосту.

– У предшественника хранилось, – пожал он плечами.

– А что он о нем говорил? – как-то заторможено спросила Анька. Такое ощущение, что она что-то поняла, но не может до конца в это поверить.

– Вроде бы Лоранна отдала его на хранение старосте деревни, и с тех пор оно передавалось каждому новому старосте, – безразлично проговорил Никодим.

– Спасибо вам, – кивнула моя сестрица и встала из-за стола. Взгляд у нее все еще был отрешенный.

– Мы заберем его? – спросила я, сцапывая перстень со стола. В отличие от Аньки, которая даже не взглянула на него, у меня этот перстень вызывал вполне здоровое любопытство, да и Тишка с него глаз не спускал.