Талисман надежды

Китти слышала шум воды в ванной и знала, что с минуты на минуту Никос появится в одном из своих дизайнерских костюмов, в которых он отправлялся на работу. Что бы этот мужчина ни надел, всегда можно было быть уверенным, что он будет неотразим. А вот собственное отражение в зеркале повергло Китти чуть ли не в уныние — волосы всклокочены, лицо какого-то зеленоватого оттенка… Это означало, что приступа тошноты ей сегодня опять не избежать. Вчера ей тоже было плохо.

Китти медленно села, молясь, чтобы ее не стошнило прямо сейчас — ей претила мысль, что это произойдет в присутствии Никоса. Но спустя пять минут Никос нашел жену в ванной, игнорируя ее мольбу оставить ее одну. Затем он вытер ее лицо влажным полотенцем, словно она была беспомощной девочкой.

— Лучше? — тихо спросил он, когда Китти с посеревшим лицом села на край ванны.

Поймав свое отражение в зеркале, Китти почувствовала несказанное унижение. Она выглядела ужасно, и хуже всего было то, что Никос застал ее в таком виде.

— Ненавижу все это! — страстно прошептала она.

При этих словах Никос напрягся:

— Это нормальное явление во время беременности. Доктор сказал, что через несколько недель тебя станет тошнить меньше.

Он успокаивал ее, но Китти почувствовала еще большее раздражение.

— Откуда доктор знает, он же мужчина! — В ее словах слышался скрытый подтекст — такой же мужчина, как и сам Никос. — Ты понятия не имеешь, как я отвратительно себя сейчас чувствую. Тебе легко говорить. Это не тебя раздувает, как воздушный шар. Это не тебе нужно волноваться о том, как бы вчерашний ужин не вышел из тебя до сегодняшнего завтрака.

— Согласен, — отрывисто сказал Никос. — Но когда наш ребенок, наконец появится на свет, это все забудется.

— Может быть, — пробормотала Китти.

Приступ раздражения прошел, и теперь она чувствовала стыд из-за своей глупой вспышки.

— Мне уже лучше, — сказала Китти. — Иди на работу, Никос.

Никос помедлил:

— Если бы это случилось в любое другое время, я бы отменил все встречи и остался с тобой, но сегодня у меня очень важный день.

Китти не терпелось выпроводить его из дома, чтобы принять душ и придать себе более-менее человеческий облик.

— Я справлюсь без тебя, — чуть сварливо сказала она. — Тошнота почти прошла. Совсем скоро я смогу позавтракать. — Никос по-прежнему стоял и смотрел на нее, и Китти отчаянно соображала, как бы его убедить, что с ней все в порядке. — Думаю, я съезжу в несколько благотворительных организаций и предложу свою помощь. Как звали твою знакомую, которая занимается организацией сбора средств?

— Мелина Демакис. Я поищу ее телефон. Но ты не должна сильно переутомляться. Сейчас твой главный приоритет — твое здоровье и здоровье ребенка.

— Я помню об этом, — сухо сказала Китти, вспомнив об одиноких днях и даже вечерах, что она проводила в ожидании возвращения Никоса. — Ты целый день на работе. Не могу же я оставшиеся семь месяцев сидеть в четырех стенах!

Никос медленно кивнул:

— Хорошо. Пойдем. Я дам тебе телефон Мелины.

Кабинет Никоса был выдержан в том же минималистском стиле, что и все в квартире. Единственной личной вещью была фотография в рамке на его столе.

— Моя мать, — коротко сказал он, заметив, как Китти вытянула шею. С фотографии на нее смотрела женщина с темными волосами и мягкой улыбкой. — Это ее единственная фотография.

— Она была очень милой, — сказала Китти. — И кажется, очень доброй.

— Так и есть. — В глазах Никоса появилась боль, но он быстро опустил ресницы и открыл свою адресную книгу в ноутбуке. — Здесь ты найдешь ее адрес и номера телефонов. Боюсь, я должен идти и, возможно, сегодня опоздаю к ужину. Поешь без меня. Наш ребенок должен расти здоровым.

Его тревога за ребенка была несомненной, но иногда Никос заставлял Китти чувствовать себя не матерью, а каким-то инкубатором.

После душа и плотного завтрака настроение Китти поднялось. Позвонив Мелине Демакис, она договорилась с ней о встрече на следующей неделе. Возможно, сбор средств и не был пустой тратой времени, но Китти хотелось заняться чем-нибудь более серьезным.

Листая газету, она вдруг наткнулась на знакомое имя. Несколько лет назад Китти познакомилась с отцом Томазо на открытии хосписа в Аристо, организованного на деньги, которые ему удалось собрать. Сейчас ему было около семидесяти, но, судя по статье, он не оставил благотворительность, основав здесь, в Афинах, благотворительное общество — Юношеский центр. Оно оказывало помощь молодым людям из самых низов, а также семьям иммигрантов, прибывших в Афины в надежде на лучшую жизнь, но вынужденных влачить жалкое существование в трущобах города.

Глубоко тронутая историями, которые привел в своей статье отец Томазо, Китти набрала указанный номер и договорилась со священником о встрече.

Китти обеспокоенно смотрела в окно такси, которое, как и все машины, медленно ползло по улицам Афин. Она провела в Юношеском центре гораздо больше времени, чем рассчитывала, и теперь боялась не успеть на встречу со Ставросом в Национальном археологическом музее.