Талисман (сборник)

ЭИБС имел двенадцать этажей: девять над поверхностью планеты и три — в недрах горного массива. Путешествие с этажа на этаж, осмотр аппаратуры, обслуживающей прямую мгновенную связь, скоро утомили капитана. Он попросил пощады и с удовольствием уселся в тени обвитой плющом перголы. Таня продолжала давать пояснения без «наглядных пособий», а Северов терпеливо и вежливо слушал.

— Я рассказываю вам о том, что доступно всем, — говорила с увлечением девушка. — Но есть еще святая святых ЭИБСа стартовый зал с подопытными животными, ощущения которых переселились в далекие миры. Вход туда только с разрешения товарища Арди… Да вы не беспокойтесь, он вам все покажет. И лучше меня.

— Вот как? А я уж хотел беспокоиться, — улыбнулся Северов. — Только ты мне вот что скажи: зачем все это? Разве не приятнее летать друг к другу в гости на звездолетах?

— Что вы! — Таня замахала руками. — Преимущества такого общения неоспоримы. Тэо-ритм связывает самые дальние уголки мироздания, бесчисленные разновидности пространств, о которых человек только-только начинает догадываться. А главное тэо-ритм обладает скоростью мгновения. Это же чудо Вселенной! Разве вы захотите тратить на свою любознательность многие годы вместо секунды? Существуют отдаленнейшие объекты цивилизаций, до которых не долетит ни одна ракета. К тому же, лишь с помощью тэо-ритма мы сможем проникнуть в антимир, другой возможности пока наука не знает…

Северов стоял у окна, когда подошел Арди и шаловливо ткнул его в бок пальцем:

— Красота! Правда?

— Хоть бы дорогу через лес проложил. Стыд-то какой!

— Эх, Сережа, до этого ли мне! Дорога подождет. Земля нуждается в нашей работе, все люди заняты до предела.

— Пока не забыл, распорядись забросить на орбиту моего «Разведчика» топливо.

— Не беспокойся, завтра отправим. Как просил — два контейнера.

Арди потянул капитана за собой. Снова бесшумные лифты, эскалаторы, помещения, на три четверти занятые сложными агрегатами. А вот и «святая святых» — стартовый зал — царство прозрачных камер, линз и экранов.

— Здесь осуществляется прямая мгновенная связь, — гордо прошептал Арди.

Северов приблизился к одной из камер и прочитал на засветившемся табло: «Галактика. Тин. Восемь парсеков». На белоснежной кушетке лежала пестрая лайка, от которой к аппаратуре тянулись многоцветные провода.

— Хочешь взглянуть на Тин? — спросил Арди. Он включил связь и кивнул на большой плоский экран.

Прямо на них плыли невысокие ярко-карминовые растения, похожие строением на гидр. Вдруг остановились, метнулись в сторону. Слева открылась широкая долина с пульсирующими холмами, и оттуда поднималось что-то черное, бесформенное и угрожающе двигалось сюда. Северов услышал жалобное поскуливание собаки, и в следующее мгновение замелькали карминовые деревья, редкий кустарник, лужицы свинцово-серой жидкости и трава, трава, трава — низкорослая, сочная, бородавчатая, с неприятно слепящими цветами. Впереди открылась сплошная стена зарослей, которые тут же заполнили весь экран. Ничего не видно. Лишь вверху — призрачно-зеленое небо, и на нем огромный, с рваными краями диск незнакомого солнца…

— Животные не пригодны: боятся, — сказал Арди. — Их не убедишь в том, что их там, физически ощутимых, нет, что они невидимы, что там присутствуют только их чувства и зрение. Человек — другое дело. Хотя и он частенько поддается и страху и увлечениям.

— А ты докопался до сути тэо-ритма?

— Что ты! Да и вряд ли скоро удастся: ведь тэо-ритм — владения эф-пространства, а в эф-пространстве свои законы. Впрочем, о сути гравитации и электричества, например, мы тоже почти ничего не знаем, но это не мешает нам использовать и то и другое.

Они двигались вдоль строгого ряда кабин, и Арди по своему усмотрению подключал экраны, давал краткие характеристики далеких миров и говорил о возможностях контакта или колонизации. Все они были разные, непохожие, загадочнее первой планеты, которую посетил Северов сразу после практики…

— Послушай, Арди, забрось мою грешную душу куда-нибудь подальше! Хочется самому испытать эффект присутствия. Хотя бы на час!

— На час? Хм… На пять минут.

— Ну, хоть на десять! Не жадничай!

— А, ладно, согласен.

Они прошли в свободную кабину. Северов уселся в удобное кресло и откинул голову.

— Куда?

— Сиди, сиди, потом узнаешь.

Сверкающая корона слегка сдавила виски капитана. Массивные металлические пластины легли на обе руки и на грудь. Глаза закрылись сами собой. Северов ощутил необычайную легкость. Чувство бесконечного полета захватило его…

Веки дрогнули и нерешительно поднялись. Северов не видел себя, но понимал, что идет по дорожке и оглядывает частицу неведомого мира. Миновав несколько легких мостов, перекинутых через голубые протоки, он вышел на широкую аллею. Неподалеку флюоресцировала красочная ротонда. Там были двое — он и она. Третий стоял в стороне и страдал молча, изредка бросая на них тоскливые взгляды…

Торопясь как можно больше увидеть, Северов побежал к выходу из парка, взлетел и быстро понесся над плотными развесистыми кронами.