Талисман всадника

— Нет, позже, гораздо позже, — сказал Конан, морща лоб. — Совсем недавно. Год, два назад… Но где? Ладно, плевать! Глянь, какой замечательный эль! Только что сварен! А плотный какой! В таком эле даже Бриан Майлдаф не утонет, хоть и скуден разумом! Ну что, выпьем за удачное посольство герцога Просперо?

И мы выпили. Однако, если бы я знал, какая веселая ночь нам предстоит, ни за что бы не стал пить хмельного.

Я уже похвастался всеми своими титулами и чинами — тайный советник, библиотекарь, кавалер ордена Большого Льва и так далее… Но при внешнем великолепии мое жалование «государственного человека» составляет лишь полтора кесария в день. Соответственно, за один лунный месяц (то бишь за двадцать девять дней, включая праздники) казна выделяет моей персоне сорок три кесария. Вычтем налог и получим ровно четыре десятка золотых монет с вензелем «КК» — «Конан Канах» — которые нужно добывать с боем, скандалом и угрозами немедленной отставки. Полагаю, всем известно скупердяйство канцлера Публио: на свое ведомство он денег не жалеет, но, когда видит умирающего с голода библиотекаря, немедленно становится неимоверно прижимистым. Конечно, меня во дворце кормят, поят, одевают и бесплатно развлекают за счет казны, но это отнюдь не возмещает угнетающего чувства постоянного безденежья. Именно поэтому сегодняшним вечером я пил за счет короля: с Конана не убудет, это во-первых, а во-вторых, я и так чересчур разорился, бросив нищему целого Двойного льва!

— Х-хальк, п-пойдем гулять?

Это сказал Конан, поглотивший два с половиной жбанчика темного эля. Короля слегка развезло, взгляд стал мутным, а речь невнятной. Стареет он, что ли? Или просто устал?

— Нет-нет, никаких гулянок, — поспешно отказался я. Ночные прогулки с Конаном, знаете ли, чреваты. Потасовка с уличной стражей и громкая попойка в дешевом борделе — лишь самое меньшее из предполагаемых приключений.

На колокольне ратуши совсем недавно отбили полночь.

Мы отлично поужинали и даже умудрились напиться, хотя для последнего действия много ума не нужно. Конан дошел до той легкомысленной стадии опьянения, когда его начинает тянуть на авантюры, причем на авантюры откровенно дурацкие. Например, сейчас ему взбрело в голову всенепременно забраться на ратушную башню и громко позвонить в колокол. Пускай горожане удивятся: этой ночью полночь случилась два раза!

В «Свинью на вертеле» заходили последние, запоздавшие гости — немедийская стража и ночные работники вроде пекарских подмастерьев: к рассвету каждый житель Рамсбекка должен купить свежий хлеб. Они проходили к стойке хозяина, заказывали пиво, вино или горячую настойку на травах, с любопытством посматривали на облаченного в фейл-брекен Конана (даже в столь пестром городке, как Рамсбекк, горские дикари остаются живой редкостью), мирно усаживались за столы и беседовали о делах. Обычная таверна, обычные посетители. Толстая кошка светло-рыжей масти бродит между столами. Благолепие.

Кошка вдруг выгнула спину и зашипела. Причина для такого поведения у неразумного животного имелась — дверь распахнули пинком, на пороге «Свиньи на вертеле» образовался человеческий силуэт, а мое обостренное обоняние ощутило явственный запах свежей крови.

Силуэт по внимательном рассмотрении обернулся довольно-таки рослым немедийцем в белой форме таможенной управы Трона Дракона. Белоснежный, с иголочки, колет щедро испятнали мокрые багровые разводы. Действительно, настоящая кровь! Драка на ножах, что ли, случилась? Не может быть! Сейчас, когда в городе остановилось посольство аквилонского короля, Рамсбекк охраняется с двойной тщательностью. На улицах не протолкнуться от стражи.

— Чудовище! — взвыл окровавленный. — Помогите! Быстрее же!

Конан всегда являлся человеком практическим и потому, подавшись чуть вперед, громко вопросил:

— Где?

— Не вмешивайся, — поморщился я. — Откуда здесь взяться чудовищу? Мы ведь не в горах Иранистана и не в стигийском склепе! Сиди и пей!

Немедиец продолжал орать — мол, в соседнем доме случилось жуткое убийство. Там засел настоящий вампир! Да что вампир, хуже! Каттакан, не иначе!

Конан отстранил мою руку, поднялся и направился к выходу. Оставалось лишь поспешать за ним. Не бросать же короля в опасности? Две офицеров стражи, сидевшие в таверне, с ворчанием отправились вслед, какой-то молодой черноволосый парень, весь вечер молчаливо потягивавший красное вино, тоже внял паническим призывам и поднялся из-за стола. Когда мы вышли на улицу, выяснилось, что компания охотников на монстра теперь составляется из шестерых вооруженных и полупьяных мужчин. Служащий таможенной управы, не громко переставая паниковать, бегом направился к соседнему строению — двухэтажному кирпичному домику с вывеской «Шорная торговля. Седла и упряжь». В окнах первого этажа мелькал свет, оттуда доносились встревоженные голоса и чей-то низкий, угрожающий рев, смахивающий на медвежий.